Предательство. Последние дни 2011 года

– Мама, представляешь, Дед Мороз приходил, – громко сообщила Наташа, когда вернулась мама. – Он торопился, оставил подарки.

– Наверное, в следующий раз он обязательно тебя дождется, – предположила улыбающаяся Татьяна Александровна, поглаживая ее по голове.

* * *

Сергей Георгиевич не любил поездки в предновогодние дни – бесконечные пробки, нервные водители, поэтому продукты, шампанское и все другое, необходимое для длительных новогодних каникул, приобреталось заранее, чтобы максимально исключить перемещения перед Новым годом. Необходимость поездки на работу его расстроила, но утешало то, что после сдачи отчета ему – научному консультанту – не надо будет там появляться до окончания новогодних каникул.

Татьяна Александровна заметила, что Сергей Георгиевич огорчился, узнав о предстоящей поездке дочери, поэтому постаралась его успокоить:

– Не волнуйся, ты же знаешь, как аккуратно она водит машину.

– Знать-то знаю, только на дорогах бардак, можно застрять.

– Да, вчера Антон четыре часа добирался до дома.

– Когда он собирается к нам в деревню?

– Тридцать первого утром у него поставка, отправит фуру и приедет.

– К вечеру доберется, – заключил Сергей Георгиевич. – Я и Наташа уезжаем, тебе не трудно будет одной остаться с Мариком?

– Нет, обед вчера вечером приготовила, а с ним теперь легко – больше стал самостоятельно играть.

– Нам бы дождаться, когда он заговорит, вокруг все девочки его возраста уже начали говорить.

– Заговорит, не волнуйся. Еще устанем от его болтовни, – успокоила Татьяна Александровна. – Мальчики позже девочек начинают говорить, к трем годам обычно они восполняют пробел. Не забывай, Марику только год и девять месяцев.

– У меня такое ощущение, что он знает слова, но не хочет говорить – и так его понимают, – предположил Сергей Георгиевич.

Татьяна Александровна ничего не сказала, только улыбнулась, возможно, что она что-то вспомнила.

* * *

– Пойми, она – ребенок, задала вопрос и забыла, а ты пытаешься ей научно ответить, – Татьяна Александровна пыталась успокоить мужа.

– А как? Ребенок задал вопрос, а я должен промолчать?

Проблема назревала несколько дней. Наташа, маленькая егоза с голубыми глазами и пышными вьющимися светло-русыми волосами, рано стала говорить. Радость родителей быстро улетучилась, когда она в четыре года стала задавать каверзные вопросы. Это был нескончаемый поток, а ответы не всегда поспевали за вопросами. Сложность заключалась еще в том, что Наташа, подобно губке, умудрялась впитывать все разговоры взрослых, все, что сообщал телевизор. Потом делались выводы и задавались вопросы. При всем непререкаемом авторитете отца ответы, которые не соответствовали ее выводам, принимались скептически. Хуже обстояло дело с ответами, которые не соответствовали заключениям детей, которые были старше ее и в особом авторитете. К ним относилась и Лика, которая была старше Наташи на два года.

Когда Сергей Георгиевич гулял с Наташей вдоль набережной реки Кура, она как-то подозрительно спросила:

– Почему Кура такого цвета?

Цвет воды Куры всегда был коричневым, от светло-желтого до темно-серого оттенка в зависимости от времени года. Но вопрос показался подозрительным, особенно тон, которым он был произнесен. Следовало предполагать, что ответ она знала, а Сергею Георгиевичу предстояло доказать, что он его тоже знает.