Предательство. Последние дни 2011 года

– Это почтовый адрес, а реально институт находится с другой стороны леса, но это уже другой город и другая улица.

Сергей вышел на улицу, разочарованный началом командировки. Надо было возвращаться в Москву, а потом на электричке добираться в тот городок, где реально располагался нужный институт. Стоя на остановке автобуса, он вспомнил поговорку: «Первый блин комом». Улыбнулся, уверовав, что дальше все будет хорошо.

* * *

– Вот, посмотрите, – предложил Олег Борисович большой альбом фотографий.

В альбоме были фотографии птиц, а одна фотография нашла место на письменном столе Олега Борисовича. Сергей Георгиевич внимательно рассматривал фотографии, одновременно думая об изменениях, которые произошли с Олегом Борисовичем за прошедший год. Эти изменения, небольшие и скрытые, внешне не проявлялись, только в разговоре, эмоциях. Очевидно, это связано с изменением семейной жизни, предположил Сергей Георгиевич.

Олег Борисович не рассказывал о себе. Личный опыт общения с подобными людьми позволил Сергею Георгиевичу предположить, что он когда-то работал в разведке, возможно, в ГРУ и СВР. Круг интересов, вопросы, информация, которой владел Олег Борисович, свидетельствовали, что в последнее время он занимался аналитикой. О личной жизни Олега Борисовича известно было мало, он не любил говорить на эту тему. Не женат и не имеет детей – только это и знал Сергей Георгиевич.

В прошлом году, когда в предновогодний вечер Олег Борисович и Сергей Георгиевич долго общались, а темы не кончались, после ресторана, где было шумно, они направились к Сергею Георгиевичу, квартира которого была рядом с рестораном. Там Олег Борисович сказал фразу, которая объяснила отсутствие информации о его личной жизни:

– Личная жизнь на то и личная жизнь, чтобы не афишировать ее и не ставить в известность общественность.

Рассматривая фотографии, Сергей Георгиевич периодически поглядывал на Олега Борисовича. Он сосредоточено листал какой-то документ, но резкие и нервные движения, не свойственные ему, свидетельствовали о его волнении. Нет, подумал Сергей Георгиевич, этот мужественный человек испытывает огромное волнение и ответственность за Ольгу Петровну и Машу. Поздняя любовь, поздний ребенок, даже если ты не биологический отец, наверное, вызывает уйму эмоций, которые Олег Борисович не испытывал. И теперь, делая вид, что работает с документами, он с нетерпением ждал оценки работ Маши. В этом запоздалом чувстве отцовства было столько трогательности – он с волнением ждал оценки первого шага в жизни Маши, который она сделала с его помощью.

– Я не профессионал, но снимки мне нравятся, очень хорошая работа, – сделал заключение Сергей Георгиевич и закрыл альбом. – Можно посмотреть фотографию на вашем столе?

– Конечно, – согласился Олег Борисович, он встал из-за стола и протянул фотографию в красивой рамке. – Мне очень нравится эта синичка, она какая-то аккуратненькая, маленькая. В ней столько энергии.

Сергей Георгиевич взял в руки фотографию, внимательно рассмотрел, а потом заметил:

– Это не синица, это лазоревка. А снимок забавный.

В это время в кабинет зашла Маша, она смутилась и неожиданно стала оправдываться:

– Я была на веранде, вас там не оказалась, а я хотела спросить, что еще предложить.

– Все нормально, – успокоил ее Олег Борисович. – Ты лучше послушай новость. Оказывается мой любимый снимок – это не снимок синицы, а это лазоревка.

– Правда? Как интересно, я и не знала, кого фотографирую, – сказала Маша и приблизилась к Сергею Георгиевичу, чтобы еще раз посмотреть на фотографию.

– Лазоревка меньше синички, а главное – у нее на голове «шапочка» ярко-голубого цвета, обведенная снизу белой каемочкой, – говоря, Сергей Георгиевич проводил пальцем по головке птицы. – А у синицы «шапочка» черная.

– Вот здорово, у меня увеличилось количество птиц, которых мне удалось сфотографировать, – обрадовалась Маша. – А откуда Вы так хорошо знаете птиц?

– Орнитологией я не занимаюсь, но, когда стал жить в деревне, повесил четыре кормушки. Стали прилетать птицы. Мои ограниченные знания простого горожанина – воробей, ворона, синица, сорока – оказались недостаточными. Обзавелся книгами, определителями. Стал действовать по принципу – увидел, прибежал домой, посмотрел фотографию или рисунок, определил.

Маша почувствовала, что ей повезло – она встретилась с человеком, который мог дать ей много новой информации. Она недолго себя мучила, возбужденно спросила:

– А какие птицы прилетают к вашим кормушкам?

– Я понимаю, что говорить о воробьях, галках и синицах нет смысла. Каждый день прилетает дятел, бывают снегири, свиристели. Почти каждый день залетают сойки.