Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа

Ее рот кривится в улыбке. Я тоже улыбаюсь.

— Мы сделали для него все, что смогли. Похоронили посреди прекрасного гранатового сада. Я вознес молитву за его душу. Остальное в руке Божией.

Нежно, будто дотрагиваясь до своего любимого, она касается моих рук.

— Он был бы очень благодарен тебе за это, Йосеф. Как и я.

Я понимаю, что она говорит о Иешуа, а не о Дисмасе. От ее слов на моих глазах выступают слезы.

— Йосеф, пожалуйста, попытайся понять меня. Ты так помог нам, так помог… ему… столько сделал. Я не могла положиться на волю случая. Если бы они поймали тебя с его телом, весь гнев префекта обрушился бы на тебя. Поэтому я…

Она опускает взгляд, стыдясь содеянного, стыдясь своего обмана.

— Ты взяла риск на себя, — шумно выдохнув, отвечаю я, закрывая глаза.

Несколько мгновений я сижу так, думая о ее отваге, давая этим мыслям проникнуть в глубины моего сердца.

— Марьям, в самом деле ты — величайший из его апостолов. Ты сделала его учение частью себя самой. Он бы очень гордился тобой.

Она всхлипывает, но старается подавить рыдания и более не издать ни звука.

Я даю ей время успокоиться.

— Что ты будешь делать теперь? — спрашиваю я. — Тебе нельзя оставаться в Ерушалаиме. Это слишком опасно.

Она судорожно сглатывает.

— Я отправляюсь в Галил. Друг сказал мне, что Кифа туда отправился. Я должна посмотреть в его глаза, Йосеф. Я уверена, что именно он…

— Как и я сам, — отвечаю я. На смену печали приходит гнев. — Хочешь, я пойду с тобой?

Она качает головой.

— Нет, я должна сама это сделать. Тебе тоже надо уехать, Йосеф. Этой же ночью. Синедрион разыскивает тебя, а префект…

— Да, Лазарь мне сказал. Если я останусь, наверняка меня арестуют.[105]

Облако закрывает круглый лик луны, и ущелье погружается во мрак.

— Хозяин, — обращается ко мне Тит. В ночи его темные волосы кажутся серебристыми, седыми, и от этого он выглядит куда старше своих лет. — Я знаю, что ты не сказал мне всего, когда это только начиналось, но теперь…

— Да, — выдохнув, отвечаю я. — Теперь пришло время понять все. Ты заслужил право знать всю правду, больше, чем кто-либо другой.

Он выжидательно смотрит на меня, иногда поглядывая на Марьям.

— Гамлиэль… он сказал, что для того, чтобы предотвратить бунт, нужно что-то значительное, столь ошеломляющее, чтобы толпа была потрясена. Чтобы люди сложили оружие и забыли свой гнев и вместо этого бросились в объятия друг друга.

Тит обдумывает сказанные мной слова. Долину Кидрон обдувает прохладный ветерок, и одежды. Тита развеваются.

— Ты имеешь в виду исполнение пророчеств?