Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа

— К тому, что бен Пантера открыто принимает в ряды своих последователей врагов Рима, — ухмыляясь, отвечает он.

— Это не имеет особого значения. Он также принимает прокаженных, сборщиков податей и женщин. Не имеет значения, кто они и во что они верят, если…

— Иосиф, известно ли тебе, что в долине Кидрон, всего в паре шагов от того места, где живет со своими жалкими учениками твой друг бен Пантера, находится большой тайный лагерь зелотов? Они, можно сказать, живут вместе.

Кровь отливает от моего лица, меня знобит. Конечно же, я знаю это. Синедрион должен знать такие вещи.

— Да, я слышал об этом. И что же?

— Меня это просто заинтересовало. Но я уверен, что, несмотря на все их крики о свержении власти Рима, зелоты прибыли сюда только для того, чтобы поучаствовать в празднестве. Иначе бы ты, мой друг, предупредил меня.

Отпивая вина из чаши, он смотрит на меня поверх ее края.

Стоящие в зале солдаты начинают перешептываться, недобро глядя на меня. Некоторые опускают руки на рукояти торчащих за поясом кинжалов.

— Разве тебе сообщили, что они планируют нанести удар? — спрашиваю я.

Рывком вытянув руку в сторону, чтобы отдать свиток помощнику, Пилат резко выдыхает.

— Ты спрашивал, какими я располагаю свидетельствами об измене бен Пантеры. Зелоты рассказали, когда их хлестали плетьми, что бен Пантера собирался победить Рим при помощи некоей очень ценной Жемчужины и говорил, что для обретения ее следует отказаться даже от своих семей. Он сказал зелотам, что примет их помощь.

Пилат небрежно взмахнул рукой, держащей чашу с вином.

— Я называю это государственной изменой. А как назовешь это ты?

Я начинаю понимать положение вещей, и тревога сжимает мое сердце. Пилат — опытный политик. Безусловно, он планирует рано или поздно окончательно избавиться от зелотов и сделать это наилучшим способом.

— Я называю это ложью.

Улыбка исчезает с лица Пилата.

— Ты восхищаешься им. Я знаю это, но попробуй посмотреть на ситуацию моими глазами. Если против человека выдвинуто такое обвинение, у меня есть три пути. Я могу счесть его виновным и приговорить к смерти. Я могу счесть его невиновным и оправдать его. Я могу счесть доказательства недостаточными и потребовать дальнейшего расследования. Безусловно, если обвиняемый признает свою вину, все решится само собой. Так что давай займемся допросом и посмотрим, к чему это приведет. Декурион, отведи Иешуа бен Пантеру в секретариум.

— Да, префект.