Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа

Ты ждал, чтобы тебя воспламенил огонь борьбы с Римом, и встал в ряды его последователей. Но теперь вера твоя угасла: оказалось, что ты никогда не понимал смысла его слов.

Будто услышав твои мысли, Иешу начинает говорить громче, видимо, специально ради тебя.

— Не бросайте святыни псам, ибо в кучу навозную отволокут они их, чтобы вечно глодать их там.

Ты невольно ухмыляешься, хотя смеяться тут нечему.

— Наше трусливое попустительство позволило римлянам разгуливать по нашему священному Храму, — говоришь ты. — Они гложут кости его, пока мы болтаем. Так вступим же в союз с зелотами и уничтожим врагов наших!

Апостолы, как по команде, поворачиваются и смотрят на тебя. Ветер развевает белые гиматии, обрамляющие их ошеломленные лица. Все это утро Иешу проповедовал мир и спокойствие. Они удивлены, как ты мог не уловить этого. Кажется, ты слышишь их шепот: «Он хоть слово понял из сказанного Учителем?»

— Мне был сон, брат, — отвечает Иешу. — И увидел я длинный караван, идущий через пустыню к великой тьме. Каждая повозка была наполнена оружием доверху, так что мечи и кинжалы падали на песок от любого толчка. Толпы людей бежали за повозками, подбирая оружие и прижимая его к груди.

— Да? — спрашиваешь ты — Тогда скажи мне, где эта повозка, чтобы я мог пойти туда и вооружиться.

Апостолы смеются. Но не Иешу. На его лице появляется выражение мрачного спокойствия.

— Как хочешь, брат, но лучше бы тебе вооружиться светом, — отвечает он. — Грядущая битва не от мира сего.

— Свет бесполезен, Иешу, если он не способен испепелить врагов наших. Мы на распутье! И должны действовать, а не тратить время в тщетных молитвах!

— Распутье, — тихо говорит он в ответ, скорее всего, лишь самому себе.

Его взгляд устремлен в бесконечность, будто он видит перед собой ту же самую великую тьму, к которой двигался караван в его сне.

Некоторые из апостолов смотрят на тебя с недовольством. Но тебя это уже не беспокоит. Ты готов к тому, чтобы распрощаться с этими людьми и присоединиться к зелотам — тем, кто будет вести настоящий бой.

Наконец Иешу смотрит на тебя и кивает.

— Прости меня, противник мой. Ты прав. Все мы на распутье. В середине всех путей, месте, где каждый должен сделать выбор. Сделай выбор, брат, и я пребуду там… а ты победишь Рим.

Ты смотришь на него, не моргая.

— Ты понял? — спрашивает он.

— Нет.

— Я не устану просить твое сердце о том, чтобы оно создало нечто из ничего, брат, — с теплотой говорит он. — Творение — единственный и величайший момент прощения в жизни любого человека. Так же, как это было с Богом.

Глава 15

Лука стоял рядом с палаткой купца, разглядывая тонкое льняное полотно, окрашенное индиго. Превосходное, и купец это знает. Цена заоблачная. Купец, рослый мужчина с загорелым до черноты лицом, без двух передних зубов во рту, широко улыбался. Судя по его акценту и внешности, преуспевающий римлянин. Желтая тога, вышитая по краю черными ромбами, явно сделана в империи.

Лука от нечего делать задумался, что же за зигзаг судьбы привел этого человека на место рыночного торговца в Леонтополисе.

Купец приподнял край отреза ярко-синей с пурпурным отливом ткани, потирая его между пальцами.

— Ты не найдешь такой ткани во всем Египте. Я купил ее по дороге в Аэлию Капитолину, когда шел с караваном. Ее отложили для жены римского центуриона, но, прежде чем она смогла купить ее, мужа перевели на другое место службы. Мне просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время. То, что потеряла она, станет твоим приобретением.

— Да, цвет превосходен, — сказал Лука. — Но я не могу себе это позволить.

Он обернулся и снова посмотрел на реку.

— Как один римлянин другому, — торопливо заговорил купец, — я сброшу цену. Две сотни драхм! А? Что скажешь? Сможешь сшить отличное одеяние своей жене.

— Нет у меня жены.

— Тогда матери или сестре.

— Я сирота.

Купец картинно развел руками.

— Дай это женщине, и семья у тебя будет!

Лука улыбнулся. Направившись вдоль торговых рядов, он пошел к пристани. Купец продолжал кричать ему вслед, сбавляя и сбавляя цену.

У пристани рыбаки торговали своим уловом прямо с лодок, качающихся в мутной воде реки. Люди, не имеющие средств, чтобы завести собственное место на рынке, ходили взад и вперед, держа свои товары в руках и предлагая их каждому встречному.

Протолкавшись сквозь толпу, Лука увидел стоящих у пристани Янния и Флавия. Они болтали, улыбаясь, будто ожидая кого-то.

То, что они не теряют бдительности, делает им честь. Они долго ехали сюда верхом, лишь на короткое время останавливаясь у реки, чтобы посмотреть, нет ли где беглецов. Но Нил невероятно широк, и по нему ходят тысячи лодок.

Проще всего поймать беглых монахов в порту. Лука и его люди переоделись в обычные для этих мест одеяния из грубой коричневой ткани, чтобы не выделяться из толпы. Своего рода азартная игра и предчувствие, которое вело Луку именно сюда.

Епископ Меридий отправил всех своих людей охранять порты там, где Нил впадал в море и начинались самые оживленные караванные дороги, ведущие в Палестину. Лука остановил свой выбор на Леонтополисе.