Предчувствие

— Нет, для них одних только приветствие школы в обед, — поправляет Дерек, подходя ближе. — Остальным тоже надо сегодня быть здесь. Но они могут прийти в любое время, чтобы сделать ID и получить расписание.

— Что такое ID? — задает вопрос Кира, надевая рюкзак.

— Это… — задумчиво тянет Дерек, явно пытаясь подобрать слова.

— Это как многофункциональный пропуск в школу, — подхватывает Скай. — Идентификатор. Все в школе происходит с этой картой. В библиотеке ничего не возьмешь без ID.

— Идем. Нужно составить вам расписание, — Дерек идет первым, указывая дорогу.

Процедура занимает не один час. С нами остаются только Дерек и Дэн, которые переводят то, что не понимает кто-то из нас — секретарь или мы. Как выяснилось, баллы за предыдущие три года были отправлены нашей школой, чтобы подтвердить уровень знания, однако этого оказывается недостаточно. Наши сложные требования сталкиваются с требованиями школы, и с большим трудом мы находим компромисс. Но расписание забито, и со всеми перерывами мы будем заканчивать учиться только в третьем часу вечера без учета различных секций. Физкультура, которая была обязательной в нашей школе, не являлась предметом в старших классах в США. Каждый посещает различные секции, которые не учитывались больше в аттестате, но нам предстоит делать то же самое, чтобы получить оценку.

— А можно изучать игру на фортепиано? — я листаю список предметов, возможных для изучения в школе.

— Конечно! У Вас какой уровень? — моментально отзывается секретарь, подходя ко мне.

— Эм… Никакой. Я не умею играть, — признаюсь смущенно.

— Класс для начинающих проходит в это время. Записываем? У Вас так много дисциплин, — обеспокоенно говорит женщина.

— Да. Я хочу попробовать, — решаюсь, немного помедлив. — Если не буду справляться, откажусь.

— Хорошо. Тогда я сейчас сведу все. Но придется приходить рано.

Едва женщина отходит вглубь кабинета, слышу рядом усмешку:

— Что, создатель музыки не умеет играть на фортепиано?

Смотрю на него испуганно, чувствуя, как жар приливает к щекам. Он нашел это слабое место. Боже, это плохо, очень плохо.

— А ведь у вас так часто в песнях на фоне звучит этот инструмент… Как интересно, — продолжает забавляться Дэн, растягивая слова.

— Не говори никому, — прошу я, смотря на него с мольбой, забывая про гордость и все сказанные ранее слова.

— Зачем мне это? Ты сама собралась объявить об этом всему классу по фортепиано, — в насмешке слышится издевка, но я не обращаю на нее внимания, осознав, что натворила.

— Подождите! Не надо фортепиано. Думаю, нагрузка действительно слишком большая.

6.2

Закончив составлять расписание, опускаюсь на небольшой черный диванчик с потертой обивкой и, положив листок на колени, пытаюсь его понять. Оно совершенно отличается от привычного в России формата. В русской школе каждый день были разные уроки. Лишь те предметы, которые мы изучали углубленно, повторялись каждый день. Здесь же словно все предметы были углубленными. Однако расписание звонков доказало нам, что все еще сложнее, чем мы думали. Каждый день — что-то новое. Расписание совпадает в понедельник, четверг и пятницу — одни и те же уроки. Но в пятницу они короче по времени. А вторник и среда — вообще что-то жуткое. Кажется, наши семь предметов разделили на два дня, при этом увеличили продолжительность каждого в два раза. Сдвоенные уроки, как в универе?

Ну, их хотя бы в любом случае меньше, чем в нашей школе. Однако по остальным предметам тоже придется выполнять домашку и отправлять учителям. Такое себе преимущество.

— Что делаешь? — рядом подсаживается Сандра и заглядывает в листок.

— Пытаюсь понять, насколько все плохо.

— Да ладно, прорвемся, — ободряюще улыбается подруга, откидываясь на спинку дивана. — Как же долго. Я уже есть хочу.

— Если бы мы учились сегодня, то скоро был бы обед, — говорю, посмотрев на часы, висящие в приемной.

— Ланч… — задумчиво произносит Сандра. — Я помню, как когда-то думала, что ланч — это второй завтрак, а диннер[1] — это обед. А потом оказалось, что я неправильно запомнила перевод слов.

— Да нет, это все наш учитель. Это одни из значений этих слов, хотя так их сейчас редко употребляют. Я тоже так запомнила, — облокачиваюсь на подлокотник от скуки. — Дай твое расписание.

— У нас одинаковые предметы, — протягивает мне лист бумаги подруга.

Переворачиваю лист — и сердце ухает куда-то вниз, пульс начинает отдаваться в висках. Порывисто хватаю лежащий рядом свой график.

— Ты чего? — наклоняется ко мне Сандра.

— У нас разное расписание, — с трудом проговариваю, не веря своим глазам.

— Что⁈

— Предметы одни и те же, но в разное время.

Сандра выхватывает листы у меня из рук и бегло изучает.

— Жесть…

— Вы чего? — удивленно спрашивает входящая Кира, осторожно прикрывая дверь.

— Ну-ка, дай твое, — манит рукой Сандра и выхватывает третий лист у оторопевшей девушки, а после разочарованно вздыхает:

— И тут другое. Мда-а.

— Что такое? — Кира присаживается на подлокотник и заглядывает в листы вместе с нами.