Предчувствие чуда

Просто чудо, что она хоть что-то видела без прямого света! Марина аккуратно надрезала матку, обходя все, что резать было нельзя. Кровь устремилась в брюшную полость и, смешавшись с околоплодной жидкостью, образовала темный, бушующий океан. Горячая волна хлынула на пол и растеклась под доктором и пациенткой.

– Черт, что мне делать без откачивания?!

– В сумке лежит груша, – сообщила доктор Свен-сон.

– Мне нужна еще пара рук.

– Их нет. Обходитесь так.

Марина схватила грушу, та выскользнула из окровавленной перчатки, запрыгала по полу как мячик и, подобно всем мячикам, была быстро поймана пятилетним мальчуганом.

– Господи! – воскликнула Марина. – Пусть ее хотя бы ополоснут.

Доктор Свенсон жестами приказала помыть грушу с мылом в ведре. Марина откачала из раны пол-литра крови и выдавила на пол. Откачала еще пол-литра. И наконец увидела ребенка. Он лежал лицом вниз, ножками к голове, а попка прочно застряла в тазе роженицы. Марина попробовала высвободить его, но не получилось.

– Поднимите ягодицы, – сказала доктор Свенсон.

– Я пытаюсь, – раздраженно буркнула Марина.

– Просто потяните кверху.

Марина передвинула рожки поглубже и велела помощнице тянуть, сильно тянуть. Женщина, и сама обреченная провести жизнь в непрерывном деторождении, старалась изо всех сил, пока Марина, запустив руки в матку, пыталась вызволить плод. Он застрял в матери, словно шалун, забравшийся в разгар игры в узкий шкаф. Мышцы в плечах и шее Марины напряглись, спина заныла. Сто сорок два фунта доктора Сингх пытались одолеть шесть фунтов ребенка. Наконец раздался громкий хлюпающий звук – и малыш выскочил из ловушки. Мужчина, точивший нож, придержал Марину рукой сзади, чтобы та не опрокинулась. Блестящий багровый мальчик плюхнулся на материнскую грудь.

– Поглядите-ка! Проще не бывает. – Доктор Свенсон хлопнула в ладоши. – Теперь отдайте им ребенка. Тут уж они сами все знают.

Индейцы мгновенно забрали из рук Марины скользкого малыша вместе с увесистой плацентой и унесли. Вся семья, от мала до велика, спешила порадоваться новоприбывшему. Роды у лакаши были столь часты, что младенцам никто не умилялся. Однако этот кроха был не просто младенцем, а свидетельством свершившегося волшебства.

– Помните остальное? Массируйте матку. Это один из моих любимых этапов кесарева – восстановление порядка после хаоса.

Доктор Свенсон нагнулась, чтобы лучше видеть.

– Ребенка унесли, теперь это не наша проблема. Срочности уже никакой нет, работайте тщательно.

Из другого конца комнаты донесся плач новорожденного, и супруг, все еще не отпускавший руку жены, обернулся на звук.

– Добавьте кетамина, – сказала доктор Свен-сон. – Ей пока рано просыпаться.

Марина снова откачала кровь и стала крупными стежками зашивать роженицу – процедура такая же деликатная, как зашивание рождественской индейки. Помощница, оказавшаяся куда храбрее, чем можно было предположить, сообразительно передвинула рожки, и Марина принялась убирать учиненный ею беспорядок – зашила матку, вернула на место мочевой пузырь…

– А он молодец, – похвалила доктор Свенсон, кивая на озабоченного супруга. – Остался с ней. Такое не часто бывает. Многие уходят рыбачить. Иногда, узнав, что родился сын, приходят на него взглянуть – и все.

– Может, это их первенец, – предположила Марина.

– Я бы знала. Но не помню.

Марина завязывала последний узелок, когда принесли младенца, завернутого в желтую полосатую материю. Доктор Сингх вытащила шприц из руки матери и положила ребенка ей на грудь. Правда, женщина еще толком не пришла в сознание и лишь еле заметно шевелила ресницами, даже не пытаясь придержать малыша. Младенец был хорошенький, с пухлыми губками и черными бровками. Он то ли зевнул, то ли заплакал, и все умилились.

Марина с трудом встала с пола, растирая затекшие колени.

– Видите? – сказала доктор Свенсон. – Тяжело даже вам.

Марина кивнула, стащила с рук перчатки и посмотрела на свои залитые кровью руки, залитое кровью платье, на громадную лужу крови на полу, в которой она сидела.

– Господи боже, – сказала она и заглянула в сумку в поисках тонометра.

Доктор Свенсон успокоила ее:

– Вы не представляете, сколько бывает крови, когда ее старательно откачивают. Сейчас вытекло как раз сколько надо. Вот увидите, у нее все будет хорошо. У них обоих все будет хорошо.

Подошла помощница и накрыла роженицу вторым одеялом.

– Надо бы передвинуть ее на сухое место, – сказала Марина. – Нельзя же ей лежать вот так.

– Чего-то лакаши, конечно, не умеют, – сказала доктор Свенсон. – Например, делать кесарево сечение; тут нужны инструменты и квалификация. Но они прекрасно понимают, что больную женщину нельзя оставлять на мокром одеяле, и прекрасно умеют наводить чистоту. Сегодня вечером вы зайдете проверить ваших пациентов, и завтра тоже. Вы увидите, как они справляются со всем и без вас.