Предчувствие чуда

– Так и было, я видела сама. Перед ним проходила бесконечная череда неудачников, неумех и лентяев, воображавших себя первопроходцами. Доктор Рапп сразу заявлял, что не отвечает за их питание, безопасность, жилье и здоровье. Он не тратил времени, не отговаривал их – это было бесполезно. Все силы, которые они могли бы потратить на развитие интеллекта, они вкладывали в упорство. Но я быстро поняла, что упорство помогало им добиться участия в экспедиции, но отнюдь не выдержать ее. На маршруте толку от них было как от дохлых мух. Кого-то хватало на пару дней, кого-то – на пару часов, и доктор Рапп никогда никого не останавливал. У него была прекрасная четкая позиция: он отправился в экспедицию работать – и он будет работать. Он не обязан везти назад слабых и калечных. Они сами навязались ему, пускай сами и выпутываются. Все охотно принимали эти условия, когда были здоровы. Но если с ними что-либо случалось, поднимали вой, обвиняя доктора Раппа в бездушии. Они ни в чем не могли упрекнуть его как ученого, но без конца поливали грязью как человека. Мол, он их не спасал! Не был им как отец родной! Уверяю вас, его это не трогало. Если бы он их опекал, отговаривал от глупостей и выручал из неприятностей, тогда величайший ботаник нашей эпохи превратился бы в няньку. Науке был бы нанесен немыслимый урон, и все ради спасения кучки дураков.

Атмосфера в магазине, и без того тяжелая, стала просто свинцовой. Милтон машинально сунул в карман блокнот, Родриго отложил свой карандаш. Доктор Свенсон продолжала обдумывать, сколько взять припасов, пока остальные стояли не дыша. Марина словно пыталась вспомнить ответ на незаданный вопрос.

– Не думаю, что стану для вас такой же обузой, – проговорила она наконец.

Доктор Свенсон даже не взглянула на младшую коллегу, поглощенная изучением упаковки с носками.

– Такой же обузой, как кто?

– Как те неудачники, – ответила Марина, – и лентяи.

– Не относите мои слова на свой счет. Я просто рассказывала вам о позиции доктора Раппа.

Милтон шумно вздохнул – почти как спящий Никсон после приступа апноэ.

– Продолжаем? – напомнил он, надеясь, что конфликт улажен. – Сколько банок абрикосов?

Доктор Свенсон задумалась, делая новые прикидки.

– На ящик больше обычного, – наконец сказала она, смерив взглядом Марину.

Кто знает, сколько абрикосов способен съесть один человек, оказавшись вдали от цивилизации?

Они договорились, что Милтон заберет Марину от отеля «Индира» в одиннадцать. Несмотря на оглушительную жару, в условленный час она ждала со своей полупустой сумкой на улице, спрятавшись от солнца в тени карниза. Доктор Сингх попрощалась с Томо, и тот с радостью согласился хранить до ее возвращения свитер и пальто. С мистером Фоксом она прощаться не стала. Город, такой кипучий ранним утром, теперь будто обезлюдел. Собаки жались к стенам, отыскивая клочки тени. Мимо проезжали машины – медленно, словно каждый водитель задумывался, не он ли должен отвезти Марину в док. Люди за рулем с любопытством смотрели на нее и даже сигналили.

Когда приехал Милтон, на пассажирском кресле сидел Пасха. Увидев Марину, он протянул к ней руки, точно к долгожданной суженой. Что-то волшебное было в нелепой радости, озарившей лицо мальчишки, когда он узнал человека, с которым и знаком-то толком не был. Марина подошла и сжала маленькие ладони Пасхи в своих. Тот ответил энергичным рукопожатием. Милтон тронул мальчика за плечо и ткнул пальцем в заднее сиденье. Пасха тут же кувыркнулся назад – еще один ловкий трюк.

– Извините, – усталым голосом проговорил Мил-тон, когда она села в машину.

Он сидел на свернутом полотенце, рубашка, брюки и волосы были совершенно мокрые. Даже небольшая соломенная шляпа на затылке съежилась и отсырела. Милтон то ли угодил под сильный ливень в другой части города, то ли свалился в реку.

– За что?

Милтон покачал головой:

– Мы грузились дольше обычного. – Он достал маленькое полотенце и обтер лицо.

Пасха высовывался из окна и глазел во все стороны, словно черепаха из панциря-автомобиля. Ветер шевелил на тоненькой шее темные влажные завитки волос. Глядя на него, Марина поняла, что Милтон взял с собой Пасху неспроста. Лодка была нагружена, доктор Свенсон уже на борту. Если бы не отсутствие мальчика, у нее не было бы причин медлить с отплытием.

– Он любит кататься, – улыбнулся Милтон.

– Еще бы, не сомневаюсь.

Пристань находилась выше по реке, чем Марина выбиралась во время своих прогулок. Деревянные доски сходней покоробились от бесконечной череды солнца и ливней. Стая ржавых буксиров и жилых барж, выглядевших так, словно их собирали по кускам в течение нескольких десятилетий, колыхалась на воде между низкими водными такси. С берега Марина видела круизные и грузовые суда, выстроившиеся вдалеке, у длинных бетонных пирсов. Внизу расхаживала маленькая фигурка под черным зонтом.

– Мы опаздываем, Милтон! – крикнула доктор Свенсон.

Мотор уже работал; по воде стелился голубоватый дымок.

– Если хотите передумать, – тихо сказал Мил-тон, – сейчас самое время.