Предчувствие любви

— Как Вы себя чувствуете, Алена Юрьевна? Голова не сильно болит? — голос бывшего начальника вывел ее из раздумий. Она вздрогнула.

— Что Вам от меня нужно?

— Если бы ты была покладистой девочкой, все это давно было бы твоим, — заулыбался Борис, подсаживаясь к ней на кровать. — Только одна обивка в этой каюте из ценнейших пород дерева, — гордо произнес он, окидывая взглядом стены и потолок. — А что тебе даст этот щенок, Игорь? — холеной рукой он прикоснулся к ее колену.

Алена резко дернулась.

— Вы не посмеете! — прошипела она в страхе.

— Еще как посмею! — захохотал Борис, опрокидывая ее на спину. — Можешь кричать и царапаться, тебя здесь никто не услышит.

— Найдите мне Лигнера. Быстро! — вызверился Рауф, не обнаружив возле себя компаньона.

Отец Никодим

Не успел отец Никодим закончить полунощницу, как в дверь тихо постучали.

— Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного, — узнал он голос послушника Андрея.

«Ох уж этот Андрей! — подумал отец Никодим: Вечно ему неймется».

— Ну что тебе, неугомонный? — заворчал он, нехотя открывая дверь своей кельи. — Ни днем, ни ночью покоя от тебя нет.

— Благослови, отче, — на ходу снимая скуфейку и обнажая рыжую патлатую голову, в келью вошел рослый молодой парень.

— Бог благословит, — размашисто перекрестил его настоятель. — Ну что у тебя опять случилось?

— Не у меня, а у тебя, батюшка. — во весь рот заулыбался парень.

«И откуда ты только взялся на мою голову, шпана детдомовская?» — заворчал про себя настоятель.

— Смс-ка мне на телефон пришла. Едет к нам в монастырь крупный делец из Питера. Благотворителем прикинулся. Знаем мы таких, — перекрестился Андрей. — Там братки собрались…

— Братия, — поморщился, как от зубной боли настоятель. — Сколько раз уже тебе говорил. Зачем ты отцов поднял в такую рань? Спали бы еще.

— Так это, — деловито шмыгнул носом послушник. — Воротила стрелку забить хочет. А я недавно в подвале старый пулемет нашел. Браткам… ну, то есть отцам предложил. Они головой покивали.

— Олух ты, Андрюша, — вздохнул отец Никодим. — Какое главное оружие монаха? Отвечай.

— Да помню я, отче. Пост и молитва. Но «Максим» не помешает. Кто его знает? Может, воротила территорию делить вздумал. Помнишь, как о прошлом годе к нам местные солнцевские подбирались?

— Ох, Андрюха, — снова вздохнул настоятель. — Сведешь ты нас всех в могилу. Откуда смс-ка? Давай, показывай.

— Да с воли прилетела. Ну, из мира, то бишь. Корешок у меня там остался. Слоном кличут.

— Имен-то нормальных нет. Все клички какие-то дурацкие, — заворчал снова отец Никодим. — И когда ты, Андрюха, в разум придешь?

— А ты эту наложи… эпитафию.

— Епитимью, дурья твоя башка! — рассмеялся Никодим и глянул в телефон. — Ох ты!

От неожиданности присел на жесткую лавку, которая служила ему кроватью. «Ох ты, Господи! Святые угодники. Вот и до меня добрались — мелькнуло у него в голове: Видать, расплата пришла за грехи мои тяжкие».

«Андрон, вами тут человечек один интересовался. Фамилия то ли Стокман, то ли Штольман. Он у нас вертолет уже арендовал. Так что предупреди своих». (Слон).

Невидящим взглядом отец Никодим уставился на противоположную стену. Перед глазами поплыли картины прошлого. Вот они пацанами с Игорем и Борей идут под парусами по фарватеру Петровской косы. Свежий морской ветер раздувает паруса, как-будто крылья бабочки. Яхта летит по волнам, разрезая носом холодные воды Балтики.

Неподалеку справа и слева такие же небольшие яхточки с юной командой на борту. Игорь ловко управляется с парусами. Борис на руле, а он, Колька, помогает травить шкоты и перекладывать гик то вправо, то влево, ловя попутный ветер. Первая в их жизни парусная регата…

О том, как Борька через несколько лет нарисовал им золотые горы, рассказывая, что есть у него влиятельный дружок в определенных кругах, не хотелось даже и вспоминать. Много лет назад он сбежал в этот монастырь от своего прошлого. И весь первый год, стоя на коленях перед иконой Христа, со слезами вымаливал прощение за те дела, которые они творили юнцами под руководством тогда еще молодого и беспощадного гангстера Рауфа.

В монахи его подстриг старенький настоятель и духовник братии отец Антоний. Через несколько лет, отходя ко Господу, отец Антоний благословил его стать настоятелем и продолжить восстановление монастыря из руин. Благодаря молитве и строгому иноческому подвигу нового настоятеля монастырь стал пополняться братией, строились новые кельи, трапезная. Возвели заново летний и зимний храмы и начали золотить купола.

И казалось Никодиму, что Господь призрел на его молитву и простил его. Судьбой своих бывших подельников он мало интересовался. Но ежедневно возносил о них молитвы за литургией, прося Господа вразумить их и наставить на путь истинный. В заброшенном некогда монастыре где-то на окраине Сибири ежедневно кипела работа, прерываясь только на воскресение и большие церковные праздники. И как ни жаль было отцу Никодиму братии, которую поднял ни свет, ни заря заполошный Андрюха, приезд новых гостей в их скромную обитель не сулил ничего хорошего.

* * *