Предчувствие «шестой волны»

Рыбу Доджсона нельзя увидеть, до неё нельзя дотронуться. Остер знал это с самого начала, но предпочёл забыть. Джулия намекала, но он не захотел услышать, и она ушла — ушла вместе с рыбой, оставив ему лишь пустоту. Остер раскачивался, обхватив руками плечи. Он должен найти настоящую рыбу — иначе этот вакуум никогда не заполнится и холод будет вечно терзать изнутри. И никакие приборы тут не помогут. И вся королевская рать…

Шахматная доска без всплеска канула в озеро. Следом отправились магниты — Остер выпускал их из горсти по одному каждые четыре минуты, пока под сводами колодца металось эхо очередного поезда. Только последняя фигурка, прохладная и гладкая, прилипла к руке и всё никак не хотела падать. Это была груша. Подумав, Остер сунул её в карман и взялся за вёсла.

* * *

Остер шёл по улице, вдыхая запахи мокрого асфальта и бензина. Скоро ему останется лишь сырой воздух подземных лабиринтов. Резиновые сапоги разбрызгивали лужи — забытое детское удовольствие наступать прямо в отражения лип и вывесок и смотреть, как они превращаются в яркую рябь. На него оглядывались. Из моря зонтиков, плывущих по людному проспекту, вдруг выныривало будничное лицо, вытягивалось вопросительным знаком, и прохожий поспешно отступал в сторону. Дождь оглушительно барабанил по каске, и неумолчная дробь отделяла от всего мира. Хотелось включить налобный фонарик — рассеять пасмурную хмарь, но Остер удержался. Запасные аккумуляторы, подвешенные к поясу комбинезона, тяжело били по бёдрам, но экономить батареи всё-таки было надо.

Он шагал бездумно, надеясь, что ноги сами вынесут его к нужному входу в подземелье. Воспользоваться одним из привычных путей казалось неправильным, — Остер долго раздумывал, но так и не смог выбрать подходящий лаз. Неприметная дверца на одной из станций метро? Заброшенный бункер в парке? Люк во дворе на Юго-Западе, среди бетонных коробов спального района? Остер не хотел признаваться себе, что он, исследователь, привыкший во всём полагаться на вдумчивый анализ, ждёт знака.

И знак появился. Над улицей поплыл запах цветов и мангровых болот. Сердце дёрнулось и застыло, напуганное сбывшимся предчувствием. По другой стороне улицы шла высокая девушка. Тяжёлые золотистые волосы струились по спине, и казалось, что она пританцовывает на ходу. Остер ринулся вдогонку Люди отшатывались, заслышав громкий топот. Джулия то и дело скрывалась за спинами. Он хрипло выкрикнул её имя, но девушка не оглянулась. Лёгкая фигура исчезла за мозаикой зонтов. С перекрёстка неумолимо надвигался полицейский. Остер побежал, расталкивая прохожих плечами. Какой-то толстяк шарахнулся, загораживаясь зонтом, нейлон лопнул, и оголившаяся спица ткнула Остера в лицо. Он зажмурился от боли, но успел заметить блеснувшее в переулке светлое пятно. Перепуганный толстяк попятился, бормоча извинения. Остер бросился через дорогу. За спиной завизжали тормоза, в лужу посыпалось разбитое стекло. Не оборачиваясь, он нырнул в переулок.

Это был узкий, безлюдный тупик. Глухие стены смыкались над головой, как своды тоннеля. Остер сник, он принял за Джулию жёлтое граффити. В мусорном бачке деловито рылся кот — он сверкнул на Остера глазами и скрылся между наваленными вокруг коробками. Возбуждение погони сменилось едкой горечью.

Мелкий дождь пропитался отчаянием и обволакивал, точно мокрый саван. Спотыкаясь, Остер побрёл к выходу из тупика. Нога зацепила волглый картон, коробка перевернулась. Из неё выкатилось несколько подгнивших груш, и одна ударилась о ботинок. Мятый бок пересекала царапина-улыбка.

«Всё не так просто», — пробормотал Остер и огляделся. Тупик по-прежнему оставался пустым и тусклым. Единственным ярким пятном было граффити — на фоне сырой штукатурки оно почти светилось. Остер отступил к стене, чтобы рассмотреть рисунок, и обмер: бессмысленные надписи и завитушки сложились в искажённый, но явственно различимый рыбий скелет. Между разинутыми челюстями виднелась железная дверь.

Разум раскрылся, как раковина. Рыба ждёт, когда Остер найдёт её — не жалкое холоднокровное животное из скользкого мяса и тонких костей, а настоящую рыбу Доджсона. Он надел очки и обернулся. Из тупика проспект выглядел далёким, словно Остер смотрел из колодца. Разноцветье машин и вывесок помертвело, превратившись в сплошные оттенки серого. Звуки города таяли в шорохе дождя, журчании ручьёв, звонком стуке капель по жестяному карнизу.

Остер навалился на дверь. Мокрое железо было шершавым от ржавчины и оставляло на пальцах рыжие следы. Надрывно заскрипели несмазанные петли. Дверь приоткрылась, выпустив из тёмного нутра клуб холодного воздуха. Пахнуло стоячей водой, водорослями и рыбой. Сразу за порогом зиял чёрный провал, в него вели обросшие тиной скобы. Остер включил фонарь и начал спускаться.

Дмитрий Колодан Покупатель камней