Предчувствие «шестой волны»

Он провёл нас на кухню. Посреди стола сверкал чистотой круглый аквариум. Внутри, на большой раковине с задумчивым видом сидел красный краб. Людвиг достал свинцовый шарик на леске и начал опускать в воду. Краб насторожился. Глаза на толстых стебельках внимательно следили за приближающимся грузилом. Неожиданно он рванулся и вцепился клешнёй в леску. Людвиг разжал пальцы, шарик опустился на дно. Краб изучил его и обиженно уставился на нас через стекло.

— Ну, это ещё ни о чём не говорит, — наконец сказал я. — В море нет настолько больших крабов, чтобы напасть на батисферу.

— Одно из самых известных погружений закончилось как раз подобной встречей, — заметил Людвиг. — К тому же гигантские раки на самом деле обитали в океане. И я подозреваю, что они до сих пор там плавают. Как латимерия.

— Гигантские раки? — встрепенулся Густав. — Я тут, кстати, видел огромного рака. Во сне. Думаете, сон вещий?

Людвиг поёжился.

— Надеюсь, нет.

Он постучал по стеклу. Краб демонстративно отвернулся. Людвиг вздохнул.

— Фактов, подтверждающих, что в океане обитают ещё неизвестные науке чудовища, слишком много. Например, не далее чем в прошлом месяце у острова Кенгуру поймали креветку размером с автомобиль. А семиметровые личинки угрей? Каких же размеров должна быть взрослая особь?! Гигантские кальмары с каждым годом становятся всё больше и больше. Ещё совсем недавно считалось, что пятнадцать метров — это предел, а сейчас уже есть свидетельства существования спрутов тридцатиметровой длины. Акульи зубы размером с ладонь…

— Я бы не назвал это фактами.

— Хорошо, — Людвиг хлопнул ладонью по столу. — У меня есть доказательства.

Он провёл нас в комнату, заваленную разнообразным хламом. Раковины, шестерёнки, африканские маски, инструменты, пустые аквариумы, сломанные модели поездов и самолётов валялись на полу, пылились в углах и на многочисленных полках. Со шкафа на всё это печально взирала латимерия с отломанным плавником. Людвиг долго копался среди вещей и наконец достал видеокассету.

— Сейчас всё сами увидите. «Тайны Бездны» — один из лучших фильмов Академии…

— Мне больше нравится про сумчатого волка, — сказал Густав, садясь на пол. — Там меня снимали.

— В отличие от сумчатого волка, — сказал я. — Я уже видел «Тайны». Что-то не припомню там никаких чудищ.

— Просто невнимательно смотрели.

Людвиг включил старый телевизор и некоторое время перематывал фильм в обе стороны в поисках нужного места.

— Это здесь…

На экране куда-то ползло жизнерадостное оранжевое создание. Голос за кадром занудно вещал о трудностях жизни плоских червей. Ничего чудовищного в этом существе размером с мизинец я не видел.

— Вот оно! — Людвиг нажал на паузу.

Изображение замерло, покрывшись беспокойной сеточкой помех. Людвиг подскочил к телевизору.

Признаться, я не сразу понял, что так привлекло изобретателя. Но в конце концов я разглядел на заднем плане неясный силуэт. С равной вероятностью это могла быть и тень скалы, и рыба, кажущаяся огромной из-за рефракции света, и неведомое морское чудовище.

— Видите, — Людвиг ткнул пальцем в дрожащее изображение. — Вот глаз, вот плавник…

— Левиафан, — с восхищением сказал Густав.

— Всё может быть, — я пожал плечами. — Но я бы не стал делать скоропалительных выводов.

— Да ну его, — Густав махнул на меня рукой. — Дальше-то что?

Людвиг нажал на кнопку, и фильм продолжился. Спустя секунду план переменился, таинственная тень исчезла. Я задумчиво смотрел на оранжевого червя, продолжавшего свой путь, словно и не было в океане никаких монстров. Возможно, он был прав, но в контурах чудовища Людвига я уловил что-то удивительно знакомое, неразрывно связанное с моими кошмарами, и я никак не мог понять что.

— Батисфера — не подводная лодка, если что, уплыть не получится. И вы до сих пор думаете, что погружение необходимо?

Я повернулся к изобретателю.

— Я в этом уверен.

Тем временем голос диктора неожиданно изменился. Я взглянул на телевизор и замер с раскрытым ртом. С экрана смотрело знакомое скуластое и злое лицо.

— Это же Северин!

— А ведь и правда! — воскликнул Густав. — Не знал, что его тоже в кино снимали. Сделай погромче.

Доктор говорил о том, как мало мы знаем о тайнах океана. Справиться с ними сможет лишь пытливый ум истинного исследователя. Не за горами создание новых средств познания глубин, которые откроют перед человечеством новые горизонты…

— Пытливый ум, — фыркнул Густав. — Это он про то, как котов и ящериц резать?

— Почти, — кивнул я. — Думаю, он имеет в виду механического кальмара. Изначально его создавали как раз для подводных исследований.

— Жуткий тип, — поёжился Людвиг.

Некоторое время все молчали. На экране Северина сменили танцующие кальмары — зрелище забавное и прекрасное.

— Вспомнил я одну историю, — вдруг сказал Густав. — Один человек в Девонпорте играл тюленям на виолончели. Так вот, тюлень его не удостаивал даже взгляда.

Он внимательно оглядел присутствующих и расхохотался.

— Проверка на чувство юмора, — выдавил он сквозь смех. — Правда, мало кто её проходит…

— Хорошая шутка, — согласился Людвиг. — Пожалуй, такая же хорошая, как те кальмары.