Предчувствие смерти

— Одну минуту! — воспротивился Андрей и вывел Веру на веранду. — Учти! Я еду домой с вами! — Скулы его снова слегка зарделись, он смотрел на женщину испытующим взглядом.

— Что я должна делать в таком случае? — иронично заметила Вера. —- Прыгать от радости или уговаривать тебя побыть еще на курорте?

— Ты должна сказать, чего ты хочешь.

— Мне проще сказать, чего я не хочу.

— Будь так добра, скажи мне, наконец: ты не хочешь, чтоб я возвращался с вами в Киев?

~ Я не хочу навязываться! Я не хочу, чтоб ты меня когда-нибудь упрекнул в том, что я что-то решила за тебя!

— В таком случае я решаю сам за себя. Я еду с вами! Все, точка. Я так решил!

Вера привлекла его к себе и поцеловала, Андрей сжал ее в объятиях и долго не отпускал.

— В таком случае, — сказала она, слегка задыхаясь, — одолжишь денег бедной девушке на билеты домой? А? В Киеве сразу отдам.

По лицу Андрея было видно, что он готов ей отдать вообще все, что у него было, есть и будет. Он пошел выдавать Кириллу деньги, думая при этом: как хорошо, что он ошибся, когда решил еще в поезде, что она крутая бизнес-леди, Она из того же круга, что и он сам. Правда, ведет себя как хозяйка жизни,..

Оля осталась с Паем отдыхать и готовиться к отъезду, Кирилл со вздохом отправился на вокзал за билетами. Вера и Андрей прошли назад по улице, туда, где парк Пушкина выходил своим тылом на Карла Либкнехта. Там отстаивалось несколько такси. Первый же водитель, не торгуясь, повез их в Коктебель.

За воротами усадьбы, у входа в дом они увидели сидящих на лавочке небритого Ивана и милиционера. Они о чем-то разговаривали. Присмотревшись, Вера узнала Кухарчука.

—Дружище! — обрадовался Андрей. — Как ты?

— Ничего, — пожал плечами Жаровня.

Кухарчук подошел к Вере.

— Вот... Выпустил вашего, скажем так, знакомого... Подвез, у меня тут еще дела...

Вера решила не раздражаться и сдержала готовый сорваться с губ ядовитый вопрос: «Ну и что? Я-то тут при чем?»

— Спасибо, Михаил Викторович. Наверное, поймали настоящего убийцу?

Капитан, в восторге от того, что она помнит его имя-отчество, радостно отрапортовал:

— Так ТОЧНО, поймали! С помощью оперативных, скажем так, данных и населения. Рецидивист отпетый. Теперь вам ничто не угрожает. Так что можете продолжать ваш отпуск, — приложил он руку к козырьку.

— Я бы этого гада, — буркнул Иван, — своими руками...

— Молчи уж, — одернул его Андрей, — хватит с тебя. Пусть лучше в тюрьме сидит.

— Увы, — вздохнул Кухарчук, — оказал сопротивление... Пришлось, скажем так, применить оружие на поражение...

— Михаил Викторович, — прервала Вера, которой нестерпимо хотелось поскорее избавиться от капитана и зайти в дом, — это все нас не касается. Скажите, к вам наверняка обратятся родственники убитой?

— Мы к ним сами обратились вчера, пришлось позвонить. Они уже выехали, скажем так, за телом.

Вера достала кошелек, выгребла из него все деньги и протянула милиционеру.

— Вот, прошу вас, передайте на похороны.

Кухарчук, изумившись, помотал было головой.

— Капитан! — резко сказала Вера. — Сделайте, что говорю, не сердите! И всего хорошего!

Тот взял деньги, сунул их в свою папку, снова приложил руку к козырьку и вышел за ворота, оглядываясь на каждом шагу.

Они вошли в дом.

— Зачем же, — укоризненно сказал Иван на лестнице, — я сам бы мог, у меня есть дома деньги...

— Ты бы помолчал, Ваня, — сказала Вера, — Не стыдно? Я Галке ничего не расскажу, но совесть хотя бы поимей. Трать свои деньги на семью, больше пользы будет. Для всех.

Иван насупился и промолчал. Андрей погладил Веру по руке.

— Я должна была это сделать, ребята. Она была в моем, пусть временном, доме. В моем халате. И убить должны были меня... Нет, я не беру на себя вину за все мировые катаклизмы, но если человек погиб по ошибке... Грустно это. Жалко. Если человек не всегда живет своей жизнью, он имеет право хотя бы умереть своей смертью. Какой бы он ни был. И деньги я дала, чтобы хоть частично снять с себя этот груз. Вот теперь мне полегче будет.

— Может, по троньки? — спросил освобожденный Жаровня.

Вера помотала головой.

— Нет. Мне надо с Кадмием Ивановичем поговорить.

Она решительно прошла анфиладой комнат. Светлана

Павловна с удовольствием командовала уборщицей, девушкой из местных, и сделала вид, что Веру не замечает. Гости прошли в каминный зал. Кадмий Иванович, казалось, дремал на разноцветных подушках просторного дивана. Он открыл глаза и приветливо улыбнулся вошедшим. Его черные с проседью волосы не были на этот раз связаны в хвост на затылке, а лежали на плечах. Вокруг художника, на стенах, над камином, в простенках между большими окнами висели его замечательные картины, В этих холстах была та бьющая через край энергия жизни, которой был сейчас начисто лишен их автор.

— Вот вы и приехали проведать больного, — сказал он.

— Как себя чувствуем? — спросила Вера привычнодокторским тоном.