Предчувствие смерти

И Вера рассказала, как несколько лет назад была в Москве по приглашению своего коллеги и учителя, известного в мире психотерапевтов специалиста, врача и создателя собственной клиники. Он проводил что-то вроде конференции, но чисто практической: все приглашенные ему ассистировали. В одной из палат лежала женщина в состоянии депрессии. Случай хоть и не безнадежный, депрессия не эндогенная (то есть вызванная не внутренними разладами в организме, пояснила рассказчица, а внешними причинами), но тяжелая и затяжная. В один не очень большой отрезок времени женщина получила несколько ударов судьбы: потеряла работу, узнала, что ей изменяет муж, и выгнала его. Но главное, она перестала получать письма от сына. Взрослый самостоятельный парень, не найдя себе применения в городе после армии, завербовался в войска ООН, прошел все подготовки и уехал. Тут как раз началась война в Эфиопии, два письма пришли оттуда. А после очередного конфликта с соседней маленькой страной письма прекратились. Их не было уже несколько месяцев. Женщина обращалась к военным, ей не отвечали. Она решила, что сын погиб, неудачно пыталась покончить с собой и теперь находилась в клинике под строгим постоянным надзором. Тупое пассивное подчинение, отсутствие интереса к жизни, аппетита, отсюда замедленность и кое-какие нарушения физиологического свойства, похудела на пятнадцать килограмм…

В таких случаях, объяснила Вера, нужно только время, оно лечит, но, к сожалению, часто не успевает, слишком медлит. Тогда на помощь приходит химия, антидепрессанты. В один из обходов Вера присела возле пациентки. Стараясь нащупать ниточку доверительного контакта, попросила показать фото сына. И потом, сама не зная почему, вдруг сказала: «Ваш Коля жив. Просто не может сейчас написать. Он и сам переживает, что не может, понимает, как вы волнуетесь. А вы обязаны ждать и твердо — понимаете, твердо! — знать, что он жив, что вы ему нужны, что не имеете права вот так взять и оставить его одного. Да, вам больно, у вас невыносимая психическая боль, это от нее вы пытались спастись, уйти в небытие. Но вы думайте не о ней, а о том, как было бы больно Коле, если бы он вас лишился. Намного больнее, чем вам! Вы же этого не допустите? Ради него вы обязаны все вытерпеть и жить».

Неожиданным утверждением, что сын жив, Вере удалось слегка вывести пациентку из состояния заторможенности. Она теперь охотнее шла на контакты, только все время держала в руке фотографию сына, смотрела на нее и повторяла: «Живой». Видно, крепко поверила.

— Потом я вернулась домой и забыла об этом, — сказала Вера. — Хватало других пациентов и более тяжелых случаев. А сейчас посмотрела вокруг и узнала ее сына, стало любопытно, окликнула. Вот и все.

— Ничего себе «вот и все»! — выдохнул Жаровня без всякой паузы, не давая слушателям хоть немного задержаться мыслями на рассказе и осознать. — Теперь понятно, чего она устроила тут такие танцы!

— Действительно, Вера, — с каким-то почтительным ужасом сказала Галина, — как же вы узнали, что сын живой? Вы что, по фотографии можете все о человеке узнать? Вы предсказательница? Ясновидящая?!

Вмешался Андрей.

— Не налетайте на человека. Психотерапевт в отпуске.

Кирилл и Оля гордо улыбались, будто психотерапевт принадлежал лично им. Андрей же счел возможным попросить:

— И все-таки ужасно интересно узнать, как у вас это получилось. Расскажете?

Вера уже некоторое время чувствовала легкий дискомфорт и тревогу. Обычно, если что-то грозило людям из ее внутреннего круга — близким родственникам или любимым подругам, — организм сигнализировал головной болью, сжатием сосудов, слабостью. Но сейчас тревога была едва ощутимой, дети находились рядом, и Вера отнесла свое состояние на счет слишком большой порции крымского солнца. Значит, надо отвлекаться разговорами.

— Ну, если народ просит…

Стараясь не произносить специальных слов, Вера рассказала, что некоторые ученые, в том числе и лично она, уверены, что у человека не пять чувств, а гораздо больше. Только он не знает о них. Потому что они замкнуты на подсознание, а сознанию доступны лишь пять. Отсюда всякие фокусы с телепатией, сны, в которьгх делаются открытия, предсказания и прочее. Есть еще и разная степень чувствительности на эти слабые сигналы из подсознания в сознание, у кого-то эта степень высока, у кого-то отсутствует вовсе.

А главное, у нас в мозгу постоянно включено нечто вроде компьютера, перебирающего варианты. Только гораздо тоньше и мощнее. Один психотерапевт и писатель назвал его «механизм вероятностного прогнозирования».