Предчувствие смерти

Они пошли тенистой улочкой мимо старых двухэтажных домишек. В воздухе висело жаркое марево. Открывшееся за поворотом уютное кафе в глубине двора было тем местом, которое они искали. Сели за столик на веранде, увитой виноградом, и увидели море, синим лоскутиком блестевшее на солнце, черепичную крышу дома. В уголке лежала кошка, она тщательно вылизывала свою шкурку.

— Гостей намывает, — сказала Вера и тут же скомандовала Паю, который заинтересовался кошкой: — Фу! Не трогать!

Пай мигом изобразил всем своим видом «не очень-то и хотелось» и лег под стол в прохладу.

— Что вы хотите выпить, когда есть настроение «надраться в дым»? Или с вами такого не бывает? — потер руки Андрей.

— Знаете, у меня есть одна подруга, она в таких ситуациях говорит: «Давай по троньки водочки, вона ж невредимая». Мы выпиваем по рюмке. Максимум по две. И знаете, отпускает. Но больше нельзя, потому что дальше уже будет совсем другое.

— Так. Значит, заказываем холодную водку, грамм сто. Салат из помидоров и огурцов. Черного хлеба. А там как покатит! Верно?

Вера кивнула. Она уже перестала плакать. Достала из сумки пудреницу, с неодобрением глядя на оплывшие от слез губы, покрасневший нос, набрякшие веки.

Пока она пудрилась, им принесли заказанное спиртное и закуски. Андрей сразу предложил выпить за упокой Эске, хорошего человека. Выпили не чокаясь.

— Как там ваши друзья, держатся? — спросила Вера.

— Стараются. С утра у нас был родственник, тот самый художник.

— Со странным именем Кадмий.

— Вы познакомились?

— Нет, Екатерина Павловна упоминала.

— Короче, он рано утром приехал, разбудил нас всех. Потом мы позавтракали и поехали в милицию. Там нам сказали, что это несчастный случай. Скорее всего, старушка любовалась полной луной, оступилась и упала с волнореза. С перепугу захлебнулась и утонула. Ивану казалось, что ваша квартирная хозяйка была в глубокой депрессии. А художник думает, что она покончила жизнь самоубийством… Ну а милиционерам-то какая разница? Наоборот, проще. Кадмий занялся похоронами, Иван тоже, а мы с Галей пошли на почту — звонить Галиной маме, она завтра прилетит из Екатеринбурга. Я увидел вас, отправил Галю домой, а сам подошел.

— Этот Кадмий, я слышала, известный художник? — спросила Вера.

— Да. Иван говорит, он всегда был странный, а сейчас, после смерти брата — еще больше. Да ведь художники все немного не от мира сего, знаете, такие… Артистические натуры.

— А мы с вами от мира сего?

Андрей принял ее улыбку на свой счет и весело кивнул:

— Мы с вами, Верочка, точно не такие, мы уже «тронь-ки» под легким градусом!

Его шутка вновь подействовала на Веру как обезболи-ваюшее. А от водки почему-то наступило не опьянение, а ясность мысли.

— Однако странно все это, очень странно. Екатерина Павловна совсем была непохожа на человека, настроенного на суицид, тут ваши друзья ошибаются. Поверьте, я насмотрелась на таких пациентов предостаточно. К тому же она не оставила никакой записки. — Вера помолчала, взвешивая, говорить или нет, потом продолжила: — И не любовалась она полной луной. К моменту восхода луны Екатерина Павловна лежала в воде уже не меньше двенадцати часов.

Андрей нахмурился.

— Ничего не понимаю… Почему вы так решили?

— Видела. Только знаете… Какое это имеет значение? Утром или вечером, а человек погиб. И не будем сейчас в это вдаваться.

Вера про себя подумала: «Будем — не будем, а мой супруг оказался прав, кажется, я опять оказалась рядом с преступлением».

Двинятин налил водку в две небольшие рюмки, в бокалы плеснул воды. Посмотрел на Веру и, смешно робея, предложил:

— Давайте выпьем на брудершафт. Что мы все время «выкаем»?

— Почему бы нет?

— Тогда давайте вашу руку.

Они выпили на брудершафт, почему-то одновременно рассмеялись, ткнулись губами друг другу в закрытые губы и принялись за салат с внезапным чувством голода.

Двинятин намеренно, подчеркнуто «тыкнул», чтоб уж точно не возвращаться к холодному и чужому «вы»:

— Ты считаешь, это несчастный случай?

— Не знаю. И не хочу знать. Всяких случаев мне хватает и на работе.

Они помолчали.

— Ага, вот кто у меня! — Иван неожиданно вынырнул из прохладной глубины кафе.

— Мы решили с Веруней троньки выпить под настроение, — доложил другу Двинятин.

— А что едим? — Нахмуренный Жаровня хозяйским взглядом обследовал их тарелки, недовольно покачал головой. — Люся! — позвал он совсем юную официантку. — Давай моего фирменного: окрошечку, потом седло барашка, винца массандровского. Верочка, как вы насчет «Черного доктора»?

— Погоди, гостеприимный ты наш! — Андрей решил сдержать Иванов широкий жест. — Мы же просто решили слегка закусить, чтоб исправить настроение.

— Вот и я вижу, у Вероньки глазки грустные. Нужно поднимать настрой! — Иван подал знак Люсе, бегом отправившейся на кухню выполнять его указания.

— Спасибо вам, Иван. У вас самого столько сейчас печальных обязанностей, а вы нами занимаетесь.

— Да ну! Дело житейское. Мне тоже полезно отдохнуть, тобто посидеть с друзьями.

Вера спохватилась.