Предчувствие смерти

— Привет, — смутился Иван, лицо его покраснело до расстегнутого воротника рубахи.

— Верочка! — расплылась в улыбке соседка Алла. Она была в пляжном лифчике, открытом до сосков, и таких невидимых шортиках, что трусы и то прикрывали бы больше тела. — Ты тоже не одна! А я к тебе собиралася.

— Ну, это самое, я пошел, — пробормотал Иван и выскользнул из полумрака подъезда на яркий уличный свет. Андрей в недоумении проводил его взглядом.

— Зачем же я тебе понадобилась? — вежливо спросила Вера, ничуть не удивляясь неожиданному появлению Жаровни и такому же его исчезновению.

— У меня кран в ванной сломался. Можно, я у тебя постирушку устрою? А?

Вера смягчилась.

— Ладно. Отдыхающие должны помогать друг другу. Только мы уходим, на море хочется ужасно. Тебе надолго?

— Нет, — засуетилась Алла, — я за час справлюся.

Вера, глядя в масленые Аллины глазки, уже мысленно прощалась с запасом стирального порошка, шампуня и других банно-прачечных принадлежностей. Но настроение было хорошим, не хотелось его портить такими мелочами. К тому же Пай в нетерпении тянул поводок.

— Тогда заходи и начинай, — сказала Вера.

Вот наконец и море. Стайки пляжников сверкали телами, шумели, как чайки. Лежа на разогретом за день топчане и глядя на юных девушек и молодых женщин, Андрей вспомнил фразу, слышанную где-то по поводу их купальников; что это «костюм, который открывает в девушке все, кроме девичьей фамилии ее матери». Он посмотрел на Веру, лежавшую на соседнем топчане. Она читала книгу. Вера в его глазах явно выигрывала в сравнении с женщинами любого возраста, и он испытал прилив гордости от того, что она принадлежит ему. Залюбовался ее стройной фигурой, смуглой кожей: за время отпуска она стала похожа на мулатку. Почувствовав на себе его взгляд, она оторвалась от чтения.

— Поговорим? — спросила Вера. — Ты ведь мне еще не рассказал, что там у Вани с Галкой.

— А что тебя интересует?

— Когда ты от них вернулся, у тебя была такая загадочная мордашка.

— От тебя совершенно невозможно что-либо скрыть.

— Это плохо? Ты собираешься иметь от меня секреты?

— Нет. Ни в коем случае. А ты?

— Ну, разве что маленькие женские тайны.

— Ах так! В таком случае пошли домой. Я решительно настроен выведать все твои женские секреты.

— И как же ты намерен их выведывать?

— С применением нежной физической силы.

Вера засмеялась серебряным смехом рождественских колокольчиков. Мужчины на соседних топчанах и шезлонгах повернули головы на этот смех. Пай, весь в песке, тоже стал подпрыгивать, норовя лизнуть хозяйку в лицо. Двинятин прошептал ей на ухо:

— Ты нарочно показываешь свою власть над мужиками?

— Просто когда мне хорошо, это видно окружающим, — тоже шепотом ответила Вера.

— Нет. Меня это не устраивает. Я хочу, чтоб это было видно только мне. Собирайся, пошли.

— Покоряюсь, мой повелитель! — Вера демонстративно стала собирать вещи. Пляжники, следившие взглядами за красивой парой с собакой, отвернулись. Пара уходила, дальше было неинтересно.

Пока шли от пляжа до Вериной квартиры, Вера решила расспросить Андрея.

— Ну что, как говорил Карлсон, продолжаем разговор. Давай, колись, что ты знаешь обо всех событиях в семье Кадмия.

— Что Иван с Галей рассказали, то и знаю. Началось все с того, что погиб родной брат Кадмия. Вернее, не так. Сперва Кадмий Иванович получил письмо, в котором брат ему писал, что у него большие неприятности. Дело в том, что Август Иванович работал в каком-то агентстве по недвижимости, маклером. Сам он жил в коммуналке, потому и подался в маклеры, чтоб улучшить свои собственные жилищные условия. Что-то там у него не заладилось то ли с продавцом, то ли с покупателем, короче, он задолжал крупную сумму, а отдать не мог. Ему, естественно, стали угрожать. Он прежде всего кинулся за помощью к брату. Ну, Кадмий Иванович — человек состоятельный и, главное, жалостливый, позвонил брату, говорит, дескать, не бойся, помогу. Собрался и поехал выручать своего невезучего братца. Прилетел в Киев, а квартира опечатана. Он — в милицию, а там его как обухом по голове: вашего брата убили. Вернулся Кадмий Иванович, Галка говорит, аж черный от горя, ни с кем не разговаривал. Убивался по брату. Не прошло и трех месяцев, новое горе. Жена его, Любовь Павловна, погибла из-за взрыва газовой плиты. Там утечка была, видимо. Спичку зажжешь — и все… Помнишь, когда мы у Кадмия были, он нам флигель демонстрировал?

— Да, помню, такой славный двухэтажный флигелек с красной черепичной крышей, рядом с особняком. Он еще сказал, что в нем иногда останавливалась Екатерина Павловна.

— Именно в этом флигеле и нашли жену Кадмия, на кухне, она лежала у взорвавшейся плиты. Чудом не сгорело все.

— А кто ее нашел?

— Иван… Черт возьми, опять Ванька! Я скоро и сам начну его подозревать. Короче, заехал к ним по какому-то делу и нашел тетку. Но было уже поздно, она умерла. Теперь вот, практически у нас на глазах, погибла Екатерина Павловна. И наконец, это странное отравление Кадмия Ивановича.

— Да, Феофанов говорит, что все эти несчастья неслучайны. Он думает, что это кредиторы Августа Ивановича мстят его родственникам за долги.