Предчувствия знойного лета

Неожиданно он подошел к ней и нежно взял за локти, а затем руки его аккуратно переместились ей на плечи.

— Вам понравился спектакль, не так ли? — мягко проговорил он, поворачивая ее лицом к себе.

Макси уже хотела было сказать «да», но не успела произнести и звука, как его губы прильнули к ее устам, и он так крепко прижал ее к себе, что ей ничего не оставалось делать, как только обнять его за спину. Его язык проник в ее уже приоткрытый рот, и Макси почувствовала, как напряглись все его мышцы. Он провел рукой по ее спине и задержался на талии. Она ощущала только сладость поцелуя, нежность прикосновений и, не дыша, стояла прислонившись к раковине, принимая его страсть, но не решаясь ответить тем же.

Пальцы Макси были крепко сжаты. Вдруг он отстранился, убрал руки, как будто собираясь уйти, но пальцы Макси закостенели, так крепко они были сжаты за его спиной, и ее руки не отпускали его. Он улыбнулся.

— Я думаю, что могу идти.

Макси отпустила руки, пылая злостью и смущением, и обернулась, чтобы высыпать хлопья в мусорный ящик. Когда она повернулась обратно, Картер уже поставил чашку с кофе на стол и вышел.

А в дверях стояла бабушка с бельем в руках.

— Это оставили на веревке прошлой ночью, — произнесла она, кашлянув, и положила белье на стол. — Ты хорошо пробежалась?

Не в силах говорить, Макси кивнула. Неужели бабушка все видела?

— Ну и хорошо. Дед плохо спал этой ночью. Что-то его беспокоит. Не могу понять, в чем дело, — сказала она и стала аккуратно и быстро складывать белье, так, как она делала уже пятьдесят лет. — Ты не знаешь, в чем дело?

— Понятия не имею, — хрипло проговорила Макси, затем взяла простыню и стала складывать ее. Заметив, что руки у нее дрожат, Макси сжала губы и, стараясь успокоиться, продолжала складывать белье.

— Может, это связано с актерами? Я не видела его на спектакле.

— Я знаю, что его не было. Сначала я подумала, что он просто не интересуется театром, но, похоже, дело не в этом. Может, попросить доктора, чтобы он осмотрел его? Как ты думаешь?

— То, что я думаю, не имеет значения. Главное, ты уговори его показаться врачу.

Грейс взяла простыню из кучи и встряхнула ее так, что та аж затрещала. На Макси она не смотрела.

— Макси, ваши отношения с мистером Ричардсоном не мое дело, но я надеюсь на твое благоразумие. Все расскажешь мне, когда посчитаешь нужным.

— Ба, — неуверенно произнесла Макси. — Между нами ничего нет. Это — случайность. Я думаю, такое не повторится.

Бабушка странно посмотрела на нее, как будто хотела сказать, что в свои семьдесят лет способна разобраться в отношениях любого мужчины и женщины. Она своими собственными глазами видела, с какой страстью целовал ее внучку Картер. Макси все поняла. Она также знала, что бабушка больше никогда не напомнит ей об этом эпизоде, пока Макси сама не заговорит на эту тему.

После разговора бабушка пошла убирать цветы, оставив Макси складывать белье. Медленно складывая простыню, Макси размышляла. Картер не пробыл в Хантер-Ин и недели, а уже заставил ее перейти к обороне, неоднократно приводя ее в замешательство. Словом, показал себя с такой стороны, с какой Макси не хотела его знать. Теперь не только карие глаза смущали ее. Он показал себя не только как талантливый режиссер, но даже несколько раз проявлял пример порядочного отношения к ней.

Макси сложила последнюю простыню. Теперь и плохого про него ничего не скажешь. Ну разве, что он самонадеян!

— И похотливый боров! — добавила вслух Макси твердо и понесла белье наверх.

Единственное, что она могла сделать, — это избегать его.

11

И Макси принялась избегать Ричардсона.

Всю следующую неделю она корпела над бумагами, проверила все счета, разработала несколько возможных вариантов бюджета. Ее интересовало, как долго сможет просуществовать гостиница, если сразу же ее не продать. Оказалось, что недолго, если, конечно, не удастся поправить дела. Хотя это было возможно только при условии, что осень, зима и весна будут удачными и ничего непредвиденного не случится. Если же сезон будет так себе, как нынешний, то придется только экономить и надеяться на удачу. А если выпадет хотя бы один плохой сезон или подряд три посредственных, то надо будет или продавать гостиницу или не платить налоги и не покупать топливо для обогрева… Голодать.

И только в одном из вариантов предусматривалось, что старики уйдут на покой. Если гостиница будет продана Дэвиду Уилсону. Пока он не напоминал о своем предложении, но когда-нибудь обязательно снова напомнит об этом. У Макси не было принципиальных возражений против продажи гостиницы Дэвиду. И даже более того, она была уверена, что это — единственный разумный способ спасти Хантер-Ин. Сама Макси могла бы пойти на какие угодно жертвы и лишения, но пережить страдания стариков не могла.