Преддипломная практика

Дедвиж Каврада был сиротой. Но не таким, как сам Роан. К чужим людям, а тем паче к нелюдям, Дедвиж не попал. У этого сироты осталась бабушка. Давно вдовая, обладательница небольшого состояния, в желании которое отобрать она долгое время подозревала зятя, и затворница.

Не сложилось у этой бабушки с людьми. Даже с дочерью сложилось не особо. Ее дочь вышла замуж за первого, кто предложил, несмотря на то, что у него не было ни денег, ни особых талантов, ни желания чего-то добиться. А потом зять и дочь взяли, заболели и умерли, оставив единственного сына на попечение немолодой затворницы Комены Ланку. И надо сказать, ребенок на затворницу повлиял положительно, некоторое время она даже выезжала с ним в город, скупала игрушки, пыталась заводить знакомства. А потом ее обидели, как это часто бывает, случайно. Всего лишь проезжающий мимо экипаж обрызгал грязной водой из лужи. Но для Комены и ее внука это событие стало роковым.

— Она сошла с ума? — спросила нетерпеливая Джульетта.

— Вряд ли, — не шибко уверенно ответил Роан. — Дознаватели и лекарь, которые к ней ездили, уверены, что она просто дура с раздутым самолюбием. Из тех женщин, которые в молодости были очень хороши собой, вертели кавалерами, как хотели, выбрали самого богатого и даже сумели его заставить вокруг себя прыгать, как вокруг плачущего младенца. С таким характером друзей особо не заведешь. И когда умер муж, вдруг оказалось, что никому она без него не нужна, ее перестали приглашать в гости, звать на балы… ну, восхищаться красотой перестали еще раньше. Красота вообще эфемерная штука, к ней привыкаешь, и если ее не подкрепить характером, умом, веселым нравом хорошенькой глупышки, умением кому-то сопереживать или кого-то за собой вести, довольно скоро на нее перестают обращать внимание. И остается пустышка, которая непонятно почему требует к себе какого-то особого отношения.

— Эх, — о чем-то своем вздохнула Фламма.

— Она внука свела с ума, да? — задала следующий вопрос Джульетта и похлопала глазами. Роль хорошенькой глупышки ее вполне устраивала и была ей комфортна.

— Почти, — сказал Роан. — Эта дама, у которой дара кот наплакал… — Роан посмотрел на внимательно на него глядящего Рыжего. — Да, именно кот. В общем, дара там особого не было. Образования — тем более, она еле закончила младшую школу и магией почти не пользовалась. Зато у нее были книжки, умные книги, редкие книги, очень редкие книги.

— Ага, отсутствие знаний и способностей пыталась компенсировать наличием мудрых томов, — пробормотал Льен.

— Примерно. — Роан улыбнулся и покачал головой. — И ладно бы, свои компенсировала, никого при этом не трогая. Так она еще и внука решила учить, когда у него довольно сильный дар обнаружился. Может, боялась, что он, вырвавшись на свободу из ее поместья, сбежит точно так же, как это сделала дочь. Может, действительно была уверена, что ничему не научилась из-за плохих учителей, и мнила себя учителем лучшим. Сейчас разобраться сложно. А мальчик оказался действительно умненьким. Все схватывал на лету. Сумел привести в порядок обрывки книжных знаний, которые вбивала ему в голову «ученая» бабушка. Потом нашел дневники предка, и почерпнул оттуда плетений и сведений о мире, устаревших правда, но его это не смутило. Его вообще мало что смущало. А бабушка уверяла его в том, что он гениален, что сумеет покорить весь мир свои великолепием, что…

— В общем, говорила всякую чушь, — сделала вывод Ольда.

— Не без этого, — не стал спорить Роан. — Ну и характер у мальчика, видимо, от бабушкиного не сильно отличался, раз столь истово поверил. Представляете, человек, который обрывочно что-то умел, плохо контролировал дар и понятия не имел о большинстве дисциплин, однажды взял, явился в школу магии в Предгорье и стал требовать провести экзамен, который позволит ему получить диплом мастера. Ему там попытались втолковать, что сначала следует получить диплом младшей школы, и лишь потом идти в старшую. Что дипломов мастеров не существует, потому, что это звание, когда дело касается магов, зарабатывается практическими наработками. В общем, много чего пытались объяснить. А он взял, и поверил своей бабушке, которая говорила, что они не захотели проводить экзамен из-за того, что боялись его гениальности и завидовали ей же.

— И сколько ему тогда было лет? — спросил Льен, у которого среди родственников можно было найти и более самоуверенных личностей. Просто, направляли они свою самоуверенность в более мирное русло.

— Шестнадцать. Не такой и маленький на самом деле, — ответил Роан.

А дальше начался цирк с конями.