Предел бесконечности

- Здесь меня не будут искать. Через несколько дней Северянин ослабит бдительность, тогда я уеду.

- На чем?

- Я нашел свой мотоцикл. Кое-что из него можно сделать.

Глеб направился к перелеску. Какими способами отговорить Ивара следовать за собой, он еще не решил, и втайне ото всех разумных суждений надеялся, что юноша останется с ним, невзирая на предстоящие проблемы.

Тревога впиявилась в сознание вместе с далеким гулом.

- Слышишь? - Глеб замер и поднял руку, призывая к молчанию.

- Что?

Человек не мог уловить то, что уже распознал слух индивида.

- Звук моторов. Машина Северянина. Я узнаю ее.

- Они тебя выследили?

Глеб вздохнул. Вывод для него был очевиден.

- Боюсь, что они выследили тебя.

- Ё-ёрики... Обожди, давай так: затаись, а я вырулю к ним, чтобы...

Глеб оглянулся на свалку, на перелесок.

- Поздно.

Оба автомобиля - хозяина и его тупоголовых "секьюрити" - притормозили на пригорке и вдруг ринулись прямо к трассе.

Заметили. Надежды рассыпались в прах.

- Ивар, уходи.

- Нет! Они ничего мне не сделают!

- Уходи!

И опять поздно.

- Эй, вы оба! - гаркнул Северянин, высунувшись из-за дверцы своего авто. Живо сюда!

- Уходи! - еще раз крикнул Глеб и побежал к деревьям.

Два "качка" выскочили из машины и вскинули автоматы.

- Что вы делаете! - не своим голосом заорал Ивар.

Короткие очереди разорвали покой безмятежного пустыря. Глеб споткнулся, но устоял на ногах.

- Нет! Не смейте!! - Ивар бросился наперерез линии огня.

Голос его вдруг сорвался тихим, удивленным вскриком. Глеб обернулся.

Белое и алое. И синее пустое небо. Руки раскинуты, как лебединые крылья. Белое наполняется алым. Алым... Алым...

"Секьюрити" растерянно опустили стволы. Вопил и долбил кулаком по крыше салона Северянин. Звуки и движения распластались за невидимой ватной стеной. Остался пустырь. И тело в жухлой, покрытой гарью траве. Минуту назад отважный юный взгляд рвался в безграничный океан будущего. Но рухнула гильотина коварного мгновения. И чистое белое лицо смотрит в мертвую даль, сжатую до величины абсолютного нуля.

Глеб пошатнулся. Из горла вырвался хрип. Рассудок утонул в буре чувств, тело на несколько мгновений потеряло контроль и осело, как тряпичная кукла. Сознание помутилось.

Нет! Я устою! - он вцепился руками в спекшийся под солнцем грунт. - Я дойду до горизонта, земля. Ради тебя, ради этого парня!

Глеб не понял, откуда пришли эти слова, и не знал, какая сила удержала его под шквальным огнем опомнившихся автоматов. Он оказался в седле голубого мотоцикла и вывернул полный газ...

Он упал на пустынной проселочной дороге, когда бак машины опустел. Долго лежал в пыли, не чувствуя ни боли, ни мыслей, ни вообще - чего-либо. Диагностика сбоила. Аналитика бездействовала. Память смерти заняла каждую клетку стонущего тела.

Прошло несколько часов прежде, чем сознание протиснулось сквозь заслон пустоты, и похожие на бред обрывки фраз дотянулись до ума:

Они стреляли, потому что знали, кто я. А он кинулся под пули, чтобы их остановить... Из-за меня... Он другой. Он человек. Яркий, как солнце... Прости, Ивар...

Логический вывод не направил мысли в привычное русло, хотя бессмысленность обращения к мертвому была очевидна. Логический вывод молчал. Лишь внутренний контроль организма дал сигнал о нарушении двигательной функции ног, множественных инородных предметах в области левого плеча и серьезном повреждении правого легкого.

- Я встану. Я дойду, - шептал Глеб, отползая дальше и дальше от бесполезной машины.

"...Узнай, а есть предел - там, на краю земли? И - можно ли раздвинуть горизонты?..." Песня стучала в висках, будто память включила забытый аудиопроигрыватель. Горячий голос человека хлестал, взывал, толкал вперед и вперед.

"Ты стремишься к пределу бесконечности", - морщинистое лицо Антона появилось перед глазами.

"Я желаю тебе удачи", - Анна дружески протягивает руку.

Поляна неожиданно оборвалась, и Глеб кубарем скатился в канаву. В десятке метрах правее зияла черным провалом бетонная труба. Он из последних сил двинулся к укрытию. Упала тень. Он с трудом огляделся и понял, что лежит перед насыпным мостом, под которым когда-то тек ручей. Теперь один конец трубы был безнадежно завален, и, таким образом, беглец оказался возле своеобразной пещеры.

Он отполз как можно дальше от "входа" и замер.

Я встану. Я найду горизонт.

То была последняя мысль. Сознание отключилось.

Глава 4

Годы

- Филипп Алексеевич, расскажите нашим зрителям, как вам удалось создать столь эффективное лекарство?

- Я много работал.

- Большинство ваших коллег, в том числе из ведущих стран мира, утверждают, что болезнь Паркинсона неизлечима, - кругленькая репортерша опять сунула в лицо собеседника микрофон.

- Если бы я думал так же, как они, я бы никогда не достиг успеха, - он высокомерно поправил галстук.

- Филипп Алексеевич, наши зрители часто задают вопрос, использовали ли вы результаты международного проекта "Геном человека"? Можно ли считать ваше открытие первым удачным применением этого гигантского начинания прошлого века?

- Я физиолог, а не генетик. Основа моих исследований - изучение химических реакций в живой материи.