Предел бесконечности (сборник)

Григорий приостановился. Анна украдкой следила за выражением его лица, на которое опустилась неподвижная тень, и лишь в глазах интенсивно работала мысль. Вердикт был вынесен, спустя несколько секунд.

— Нет. Обвинение не правомерно. Согласно уголовному кодексу ответственность за махинации с документами наступает с шестнадцати лет. В данной ситуации закононарушителем является тот, кто провел аферу. Если впоследствии субъект скрыл от суда известные ему факты — личность мошенника — тогда он попадает под действие статьи об умышленном сокрытии улик. И то лишь в случае, если мошенник не является его близким родственником, ибо по действующей Конституции субъект не обязан давать показания против себя или своих близких.

— Ух, ты! Ты говоришь прямо как адвокат!

Григорий поспешно расслабился.

— Я учусь на адвоката. Заочно, — он скромно опустил взгляд.

Анна выяснила все, что хотела, причем без усилий. Шантаж со стороны Павла Аркадьевича теперь исключался, и девушка почувствовала себе в полной безопасности.

Она встречалась с Григорием еще три дня. Мысли о зародыше любви к этому прекрасному юноше она старалась не подпускать, но мысли приходили и уверенность в их истине крепла.

«А вдруг все происходит именно так? — рассуждала Анна, медленно накладывая лак на длинные ухоженные ногти. — Вдруг это и есть настоящая, чистая, вечная любовь? Без лишних поцелуев, без обнаженных плеч и страстных взглядов? Вдруг все остальные были только прелюдией, а мой единственный — вот он: пришел, увидел, победил!» Недописанная статья с пометками Игоря висела на экране компьютера, гора неразобранных газет высилась на журнальном столике, кучей валялись карточки с номерами телефонов, по которым требовалось срочно позвонить. А Анна была занята совсем другим, самым важным для себя делом. Она создавала свою личную жизнь.

Но сказки заканчиваются, как писала она когда-то в заметке о несчастной царевне. Заканчивалась и ее сказка. Григорий сообщил, что отчет отправлен шефу, а ему необходимо вернуться в столицу.

— Я хочу сделать тебе маленький подарок, — тихо сказал молодой человек на прощание. — Это может показаться странным…

— Как все в тебе, — вставила Анна, кусая губы.

— Пожалуйста, возьми его.

На ладони Григория лежал крошечный, как росинка, кулон на серебряной цепочке.

— Какое чудо! — Анна аккуратно приняла украшение.

— Это на память. Кто знает, когда я смогу увидеть тебя вновь.

— Кто знает…

Он сел в машину и скрылся в ночи. А она стояла возле подъезда старого многоквартирного дома и прижимала к груди кулон, такой же робкий и прозрачный, как единственная слезинка, скатившаяся по румяной щеке.

* * *

— Поймите, молодой человек, я понятия не имею, где сейчас Анастасия! — лысый мужчина в кабинете с табличкой «Главный редактор», говорил резко и нетерпеливо, как будто Глеб только и делал, что мешал ему работать.

В действительности, он строго соблюдал порядки издательства: записался на прием и явился в строго установленное время.

— Тогда скажите, как ее найти? Когда она бывает в офисе?

— Фу-ты-ну-ты. Я ж вам русским языком говорю: тут работают журналисты. А это значит, что на месте никто не сидит.

— Понятно. Я пришел по поводу статей об Алексее Жулавском. Как мне связаться с сотрудником, ведущим эту тему в вашей газете?

Редактор откинулся в кресле с видом уставшего от всего мира человека.

— Оставьте свой телефон. Ей передадут, и она свяжется с вами сама. Обычно у нас делается так.

В его «так» явно звучало — «а теперь катись отсюда и поживее». Заявлять, что у него нет телефона и начинать бесполезный разговор по новому кругу Глеб не стал. Сказав на прощание: спасибо, я последую вашему совету, — он взял за руку Тамару и вышел из офиса.

Ситуация — глупее не бывает. Я начинаю соглашаться с Томой, — Глеб ласково посмотрел на понурившуюся девочку, — когда она твердит, что в больших городах все ненастоящее. Люди тут тоже какие-то ненастоящие.

На улице сновали горожане и машины. Тамара жалась к Глебу, шарахалась от нервозных прохожих и прятала глаза от пестрых мигающих реклам. У него защемило в груди. Проще всего сейчас было вернуться в уютную ласковую деревню, спрятать девочку от пустых взглядов, пошлых людских сквозняков, бетонных громад и нескончаемого потока автомобилей. Спрятать… И навсегда отсечь гигантский пласт жизни, пусть не мягкой и удобной, как пуховая подушка с детскими снами. Здесь, среди каменных углов, под феерией ярких огней, в угаре выхлопных газов варились тысячи человеческих судеб. Здесь изобретали правила существования, продвигали изощренные технологии, рушили и воссоздавали земную природу. Здесь клокотала неотвратимая действительность.

— Вечереет. Домой пора, — вымолвил Глеб.

— Домой? — Тамара вытянулась в струнку. — Но тебе нужно поговорить с тетенькой, которая написала рассказы в газете. Тебе обязательно нужно поговорить!

— Мы попробуем найти ее завтра, — поспешно пояснил парень.

— Хочешь, я посижу в квартире, когда ты пойдешь искать? Хочешь?