Предел бесконечности (сборник)

— Ты отказываешься от моей помощи?

— Нет. Но… Глеб, ты и так сегодня из-за меня ввязался в драку!

— Я не знал, что ты — это ты.

— А если бы знал? — осторожно уточнила Анна.

— Я бы попробовал вытрясти из этих троих кое-какие сведения. По крайней мере, выяснил бы, на кого они работают.

— Глеб… — она разглядывала друга детства как восьмое чудо света, — где ты набрался рыцарского духа? Неужели в своей деревне?

Он не понял, шутит Анна или нет. Она продолжала:

— Зачем тебе это? Тебе невыгодно влезать в мою историю! Да это просто опасно. Живи, как живешь! Клянусь, я не напишу про тебя ни строчки! Ни одна живая душа не узнает, что ты существуешь.

Она говорила искренне, но невидимая мерзлая поземка вилась между слов, прикрывая нечаянные прогалины в душе.

Глеб поднялся.

— Ты устала. Мы все устали. Давай спать, а утром спланируем следующие шаги, — он подошел к шкафу и достал подушку и одеяло. — Ложись здесь, на диване.

— Глеб… — Анна догадалась, что чем-то обидела товарища, но не могла взять в толк — чем именно.

— Я хочу найти свои корни, Анна. История Жулавского — это и моя история. Я должен многое понять, чтобы идти дальше по жизни. Иначе я проживу жизнь впустую.

Глава 12. Равновесие

Анну разбудил солнечный свет. За окном, наскоро завешенным старыми газетами, виднелось чистое голубое небо. Девушка потянулась и поморщилась: затекло плечо. Диван с торчащими под обивкой пружинами не располагал к комфортному созерцанию снов.

Глеб спал ничком на полу, голова его свесилась с матраса, одеяло сползло, обнажив загорелый мускулистый торс и внушительные кровоподтеки на боку. Анна не рискнула приблизиться к товарищу, будучи уверена, что в таком случае он моментально проснется.

Она достала сигареты, еще раз оглянулась на спящего и бесшумно вышла в прихожую. Тамара копошилась на кухне.

— Привет, — Анна остановилась возле облупленной колоды и закурила.

— Привет, — девочка с любопытством рассматривала новую знакомую. Сейчас при дневном свете она выглядела настоящим ребенком, от вчерашней взрослости не осталось ни следа.

— Ты давно встала?

— С солнышком. Кушать хочешь? Я делаю завтрак.

— Спасибо. Пока не хочу, — Анна профессионально изучила обстановку и поймала себя на том, что в голове проворачивает текст заметки. Писать она не собиралась, тем более, пообещала Глебу нигде не упоминать ни о нем, ни о Тамаре.

— Тебе здесь нравится, Тома?

— Не. Тут все ненастоящее.

Разговаривать с детьми Анна не умела, а другой стиль в данной ситуации не подходил. И все же журналистка попыталась завоевать расположение слабоумной девочки.

— А Глебу тоже не нравится?

— Глеб ищет свой горизонт. Поэтому он идет туда, где ему не нравится. Он говорит, что легкая дорога — это неправильная дорога. Я учусь быть такой же, как он.

— Ты любишь Глеба?

— Да! — девочка просветлела. — Он очень хороший.

— И он тебя любит?

— Да. Я тоже стараюсь быть хорошей.

— Он целовал тебя когда-нибудь? — вопрос слетел с языка непроизвольно, и Анна испугалась, что поспешила.

— Конечно!

Журналистка растерялась. Не спрашивать же «в лоб», спали ли они вместе. Впрочем, Анна почти уверилась: в плотские отношения удивительная пара никогда не вступала.

— Ты думаешь так же, как думали люди в городах, — вдруг выдала Тамара. — Это неправильно. Так нельзя думать.

— Почему же? Такая жизнь… — пробормотала опешившая журналистка.

— Это выдуманная жизнь. Кто-то придумал, что это надо делать. А на самом деле это приходит само, когда разрешит земля.

— А… а ты? — вылез неуклюжий вопрос.

Тамара сжала большие пухлые губы и посмотрела в сторону.

— Глеб идет к горизонту. Он сильный и смелый. Он обязательно найдет горизонт. А я иду с ним. И мы ищем наш дом.

Она отвернулась к электрической плите, на которой бурлила в кастрюле каша, и забормотала песенку.

— Оторвалась веточка, На траву упала.

Где ты, моя деточка?

Елочка рыдала.

Без корней родимых, Сгинешь ты в ненастье, Потерять любимых, Для земли несчастье.

— Доброе утро.

Анна вздрогнула.

— У-уф. Как ты тихо, — выговорила она, обернувшись.

Глеб успел привести себя в порядок: волосы стянуты тесьмой, лицо гладко выбрито. Только желтоватый синяк на скуле напоминал о ночном приключении.

— Выспалась? — он шагнул к столу и выдвинул для гостьи табурет. — Присаживайся, не стесняйся. Тома, дай-ка я… — он взял у девочки ухватки и поднял горячую кастрюлю. — Сначала позавтракаем, а потом поговорим.

Где-то рядом запищал электронный зуммер.

— Мой мобильник, — спохватилась Анна. — Наверное, Григорий!

— Подожди! — Глеб удержал ее за руку. — При ответе абонента сигнал легко проследить.

— Но…

— Анна, за тобой охотятся. Ради собственного спокойствия, не бери трубку.

Девушка опустила голову. Она не слышала Григория уже двое суток. Он обещал позвонить. И вот эта дурацкая конспирация!

— И что же мне теперь делать? — в ее голосе дрожало бессилие.

— Затаиться на время. Мы с Томой будем тебя сопровождать…

Глебу показалось, что она вот-вот расплачется.

— Анна, подожди, не раскисай! — он сжал ее руку. — Я буду твоим телохранителем столько, сколько потребуется!

Тамара с готовностью кивнула и погладила Анну по другой руке.