Предел бесконечности (сборник)

Пес заглотнул трофейный кусок и, виляя хвостом, подбежал к хозяину.

— Твой? — утирая проступившие от хохота слезы, спросил один из компании.

— Да. Извините.

— Э, брось! Мы та-ак повеселились! — воскликнула блондинка.

— Эй, мужик, ты откуда взялся? Из лесу вышел? — подал голос мотоциклист, которого Глеб не заметил: тот копался возле своего мотоцикла.

Внимание юнца разрывалось между незнакомцем и машиной, поэтому, продолжая пялиться на Глеба, он нашел левой рукой руль и крутанул ручку газа. Двигатель гаркнул и захлебнулся.

Трое парней обложили товарища отборным матом. Смысл был следующий: чини скорее «такой-то» тарантас, а не то, «такой-сякой», будешь добираться пешком.

Глеб посчитал, что его присутствие уже никого не заботит, и прошел мимо. Но на мотоцикл оглянулся. Не мог не оглянуться, хотя давно считал, что ненавидит все, что двигается на двух колесах.

— Подтяни винт дросселя на пол-оборота. У тебя второй карбюратор барахлит, — бросил он незадачливому мотоциклисту.

Тот разинул рот и проводил хромого незнакомца взглядом. Заворачивая в калитку, Глеб услышал за спиной тарахтение ожившего мотора.

— Эй, мужик, тормознись! — размалеванная молодежь догнала его на улице. — Эй, слышь, ты что, в лесу моцили чинить научился?

Говорил тот самый увалень с татуировкой, который пытался отнять у сердобольной девицы свой завтрак.

— Гораздо раньше, — Глеб прищурился на ярком солнце.

— Круто! С первого взгляда! Круто!.. — восхитился хозяин исправленного мотоцикла.

— Взгляд не поможет. Слушай, тогда движок сам о себе все расскажет.

— Эй, а твой-то моциль где? Подсекли, что ли? — малый с татуировкой кивнул на поврежденную ногу.

— Нет. Проиграл раунд.

— А куда топаешь?

Любопытство граничило с сочувствием. Глеб уловил слабые импульсы «тепла», исходящего от компании. Он поискал конкретный источник, и не нашел. Каждый из пяти молодых оболтусов был «нейтральным», но пятеро человек вместе излучали одно «тепло».

— Вот, попал в историю, — он решился на частичную откровенность. — Девушку мою… увезли. Я должен ее найти.

— О-ого, — ахнула блондинка. — И ты такой крутой позволил?

— Мне ногу сломали, чтобы догнать не смог. Теперь идем с Чернышом по следу.

В адрес похитителей посыпались «многоэтажные» высказывания.

— А что, братки, айда! А?! — завопил кто-то. — Пособим!

Восторженный дружный вопль возвестил о безоговорочном согласии. Желание прогнать скуку и желание помочь человеку смешались в один комок.

— Давай! Садись! — «татуировка» хлопнул по сидению мотоцикла позади себя.

— Да у меня же пес, — засомневался Глеб.

— Я его с собой посажу, — подскочила блондинка. — Чернышка, айда ко мне!

— Я те посажу! — огрызнулся было парень за рулем, но девица ткнула его кулачком в бок.

— Засохни, Корявый! Песик, песик!

Глеб скомандовал Чернышу, и тот охотно запрыгнул на колени блондинки. Сидя, он оказался выше и девушки, и Корявого. Эта картина опять развеселила компанию, и «кортеж» с шумом вырулил на дорогу.

* * *

Анна сидела в своей комнате и курила сигарету за сигаретой. Буря чувств, поднявшаяся вчера, утихла, оставив за собой обломки надежд и иссякшие родники слез. Гибель Игоря в свое время вызвала лишь приступы досады, а предательство Григория разрушило, казалось, всё.

Опять включился зуммер на селекторе.

— Анюта, ты у себя?… Аня, я беспокоюсь. Я тебя ждал к завтраку. У тебя там всё нормально? — это был искаженный динамиком голос Филиппа.

Анна стукнула по клавише.

— Да, я у себя! И у меня всё ненормально!

— Анют, я стою около твоей двери. Ты меня впустишь, в конце концов?

Она помедлила и дала системе сигнал снять блокировку замка. Филипп зашел.

— Я тебя ненавижу, — прошипела Анна. — И твоего подручного ненавижу!

— Ну-ну, зачем же так сразу. Успокойся, пожалуйста, — он подсел к сестре. — Что ты нервничаешь? Я признаю, я поступил нечестно. Орион получил приказ войти с тобой в контакт и следить по мере возможности. Откуда я знал, какие у вас возникнут отношения!

— А что ты вообще знаешь обо мне?

Она швырнула брату сорванный с цепочки кулон.

— Это был передатчик, да? Чтобы меня постоянно пеленговали? — слезы опять навернулись на глаза. — Скажи, это ты велел Григорию меня соблазнить?

— Что? — Филипп готов был расхохотаться. — Соблазнить? О, боги! Знала бы ты, что говоришь! Подожди, скоро я тебе преподнесу такой сюрприз…

— Фил, ты когда-нибудь кого-нибудь любил? — перебила Анна и уперлась ненавистным взором в его лицо. — Ты хотя бы что-нибудь слышал о любви?

Доктор Жулавский с натугой втянул в себя воздух.

— В нашем деле приходится жертвовать. И жертвы иногда получаются очень дорогими. Я принес в жертву женщину, которую люблю. Мы рисковали вместе и мы ошиблись.

— Ты поставил на ней генетический эксперимент? — Анна вызывающе усмехнулась.