Предел Бортля

Машина подъехала к дорожному указателю «Горно-алтайская астрономическая обсерватория РАН». Впереди был поворот направо и подъем в широкую долину, зажатую между двух хребтов. Начинался самый опасный и сложный участок пути. Свернув и проехав около полукилометра, перебравшись по мостику через еще одну небольшую речушку, машина остановилась перед шлагбаумом с табличкой «Въезд только для служебного автотранспорта». Ниже какой-то шутник маркером дописал: «Машины не ставить – работает эвакуатор». Михалыч открыл бардачок, достал оттуда внушительную связку ключей и передал их Сергею. Тот вышел из машины и подошел к шлагбауму, на ходу перебирая ключи. Найдя нужный, Ковалев открыл замок и снял стальную цепь. Шлагбаум под действием тяжелого противовеса стал медленно подниматься вверх, пока бетонный блок мягко не опустился на землю. Машина проехала вперед и снова остановилась. Сергей потянул длинную цепь, спускающуюся сверху – стрела шлагбаума стала опускаться и встала на свое место. Ковалев прижал ее рукой, замотал цепь, вставил дужку замка и закрыл его. Это была уже привычная для него процедура. Михалыч сдвинул один из рычагов, подключив полный привод, – теперь УАЗ будет грести всеми четырьмя колесами. Машина медленно двинулась вперед по ущелью, заросшему кедровым лесом.

Сначала подъем был практически незаметным, но потом машина свернула направо и начала подниматься на первый виток горного серпантина. В окне Сергей видел долину с одиноким домиком и дорогой, по которой они только что проехали. Мотор натруженно гудел, УАЗик медленно двигался вверх. Вот еще один поворот и снова резкий подъем – у Сергея начало закладывать уши. Лес кончился, уступив место редкому кустарнику. Машина поднялась на гряду, развернулась и поехала на юго-восток, по направлению к новому изгибу серпантина. Этот подъем был еще круче, машина ехала все медленнее и медленнее, как будто из последних сил карабкаясь в гору. И вот наконец показался белый купол обсерватории – до нее оставалось не более четырехсот метров. Дорога плавно поднималась по широкой седловине хребта Холодный белок. Справа и слева открывались потрясающие виды на окрестные горы с небольшим озерцом, как будто зажатым между ними. В лобовое стекло автомобиля на фоне зеленых холмов и хребтов вдалеке виднелась белокурая величественная Белуха. Слева, у северного склона, несмотря на лето, лежала белая полоса снежника. Белками или гольцами здесь, в горах Алтая, называли вершины гор и хребтов, где весь год лежит снег. На плоской вершине Холодного белка, где и располагалась обсерватория, то тут, то там, особенно в укрытых от солнца местах, все еще виднелись светлые снежные прогалины.

Пассажиры, как в сказке, перенеслись из жаркого лета в царство уходящей зимы. Сама обсерватория была обнесена металлическим забором зеленого цвета. Приближение оранжевой «буханки» давно заметили, и небольшая фигурка в куртке защитного цвета поочередно открыла обе створки въездных ворот, на одной из которых висела табличка с надписью «ГААО РАН. Проход и проезд запрещен. Охраняемая территория». УАЗ въехал на территорию обсерватории.

* * *

4 июня 2023 года, 18:50 UTC+7

Машина, похрустывая колесами по дорожке из гравия, медленно ехала к разворотному кругу, а за ней бежал и вилял хвостом большой черный пес. Пса звали Босфор, но почему он получил это имя, уже никто не помнил, даже сама тетя Маша, которая и привезла этот черный меховой комочек из Усть-Коксы. Домой она взять его не могла, так как по месяцу работала «на горе». Когда собака вымахала до неприличных размеров, то ее стали считать еще одним сторожем обсерватории. Бывало, что кто-то из туристов подходил к забору, и Босфор обрушивал на него всю неистовую мощь своего лая. И это всегда срабатывало. Как часто бывает с большими собаками – с теми, кого он считал «своими», пес был необычайно ласков, но чужаков при этом недолюбливал. Самые нежные отношения у пса были, конечно, с его главной кормилицей – тетей Машей, а также с ее сменщицей и племянницей Варей, и с Викой, которую, по-видимому, он и учуял в проезжающей машине.