Предел. Дети палача (СИ)

— Круг не замкнется, — задумчиво повторил Фарамор, а потом неожиданно захохотал, запрокинув голову. Его кадык дергался от резких, похожих на карканье ворона «ха-ха-ха», вырывающихся из глотки. Потом, не опуская головы, он выкрикнул: — Сегодня не твой день, Нэб! Но, как видишь, я старался! Не мной придуманы эти дурацкие правила, — он пригладил волосы. — Это же надо, такая мелочь, как букашка, убитая не от моей руки, нарушила планы бога! Забавно. Но уверен, Искра найдет другой способ…

— Этого не будет! — со злостью проговорила Невея.

— Неужели?

— Я остановлю тебя. Остановлю Искру.

Фарамор усмехнулся.

— А ты храбрая, хоть и букашка.

Несколько чернокнижников из ордена, крадучись вдоль стены, начали пробираться к выходу. Райна им не препятствовала. Севера стояла рядом с Невеей, до боли в костяшках сжимая меч. Она молила богов, чтобы наставница не сорвалась и не бросилась на Носителя Искры, ведь это означало бы самоубиство.

Невея жестом указала Севере стоять на месте, а сама сделала несколько шагов в сторону Фарамора.

— Я хочу, чтобы небо снова стало ясным, а воздух чистым, — проговорила она. — Хочу, чтобы чудовища не ходили по земле, — в глубине ее глаз вспыхнули огоньки. Она вытянула руку с раскрытой ладонью. От кончиков пальцев, по ставшей почти прозрачной коже, пробежала мерцающая волна. Через мгновение над ладонью летало множество крошечных искр.

Фарамор поморщился. Он вспомнил, как однажды пытался приблизиться к монастырю Дары. Тогда он испытал странные неприятные ощущения, такие же, как и сейчас. Эта букашка и, правда, не так проста!

Неожиданно для всех с трона вскочил Таракот. Его глаза походили на горящие угли. Дерганой походкой он решительно направился к выходу из зала.

— Что ты задумал, демон?! — злобно спросил Фарамор. Тряпичная кукла лежала возле его ног — безжизненная, как и положено обычным куклам.

Таракот бросил на Носителя Искры огненный взгляд и прошипел:

— Я возвращаюсь к своей хозяйке! Я возвращаюсь к Сэдре! Находиться рядом с тобой больше нет смысла, — он презрительно плюнул на пол. — Как же я ненавижу тебя!.. Всегда ненавидел. Теперь, когда ты не смог открыть путь Нэбу, я плюю на тебя!

Таракот — Хет, дергаясь, как марионетка, прошел в дверной проем — чернокнижники испуганно расступились — и побежал, гулко топая сапогами с золотыми пряжками. За ним, косясь на Фарамора, двинулись и чернокнижники. Только Блэсс остался стоять, прислонившись к стене возле выхода. В его взгляде была пустота, безучастность ко всему происходящему.

— Вот как? — произнес Фарамор. — Шавки бегут, поджав хвост. Ну что ж все они скоро сдохнут, — он посмотрел на Невею. Мерцающее облако над ее ладонью стало больше. — А пока я разберусь с тобой, букашка.

— Попробуй! — с вызовом проговорила Невея.

Вокруг Фарамора возник темный ореол. Раздался треск, будто ломалось множество льдинок. Задрожали стены, посыпались стекла, которые еще остались в оконных рамах, с грохотом упала и разбилась одна из статуй.

Райна не удержалась и бросилась на Фарамора, с занесенным для удара мечом…

— Нет! — выкрикнула Севера.

…но из темного ореола вырвался серый воздушный поток. Он подхватил Райну, закружил, подбросил к потолку — мечи в ее руках сверкали как молнии, — ударил об стену и швырнул в другой конец зала.

С ладони Невеи сорвалось мерцающее облако. Оно с воем врезалось в Фарамора и распалось на мириады синих искр. Раздался пронзительный визг. По стенам побежали трещины, еще две статуи рухнули на пол. Искры кружили вокруг Фарамора, как обезумевшие светляки.

А снаружи началась бойня: ворхи и морбест ворвались на территорию дворца и напали на чернокнижников, предавших Носителя Искры. Твари больше не чувствовали в них хозяев, не ощущали колдовской силы. Лишь Таракота, в которого вселился демон, чудовища не трогали — быстрым шагом, не обращая внимание на уничтожение колдунов, он шел к воротам.

Фарамор заорал, ощутив дикую боль. Вокруг него вспыхивали синие искры, обжигая не только плоть, но и все естество. В сознании вопила Искра. Ее ярость вырвалась из рук Фарамора в виде черных ревущих сгустков. Они как рой чудовищных пчел полетели к Невее.

На пол рухнула люстра, разлетевшись осколками хрусталя. Огромный портрет Таракота слетел со стены, его рама раскололась, упав на обломки статуй.

Сгустки врезались в Невею и сбили с ног, но и сами разлетелись на серые клочья и растворились в воздухе. Севера подхватила девочку, хотя сама еле удержалась на ногах. А к ним уже приближались блестящие извивающиеся темные нити. Лицо Фарамора коверкалось от гнева и боли, из глаз по щекам текла серая слизь.

Нити быстро опутали руку Невеи. Девочка вскрикнула. Севера ударила по ним мечом, но лезвие отбросило, ладонь, словно ошпарило кипятком. Дарния со стоном выдохнула и разжала пальцы, выронив меч. В следующее мгновение по нитям от руки Невеи побежали синие всполохи. Фарамор захрипел, задергался, а потом его охватило синее пламя. Нити стали бледными, как трупные черви. Они метались по залу в слепой ярости, опутали и сорвали еще одну люстру, опрокинули трон.