Предел обороны

Без дальнейших рассуждений Павел вручил ему увесистый том, рассовал по карманам обе рукописные тетради конспектов и шагнул в коридор. Наследница квартиры не препятствовала отходу. В заначке сектанта, похоже, нашлись не только деньги – из кухни доносилось характерное бульканье и позвякивание.

4

– Слушай, человек… – позвал Федор, хмуро глядя, как старые «дворники» «Волги» размазывают по стеклу мокрый снег.

– Меня по-другому зовут, – напомнил Павел.

– Да, извини. Просто ты сначала назвался… Обстоятельства первой встречи, знаешь ли… Я такое запоминаю.

Павел кивнул, принимая извинения и информацию.

– Так вот… – продолжил опер. – Все спросить хочу: почему о вас никто еще не знает? Дела вы творите громкие, как я погляжу, а Москва – она ведь слухами полнится. Разными. И только про вас ничего.

– Сплюнь, – посоветовал Павел. – Если про нас слухи поползут, тут такое начнется… Это ведь не кино, Федя, это все взаправду. Шеф как-то пробовал смоделировать такую ситуацию. По всему выходило, что тогда нынешней цивилизации конец.

– Почему?

– В первую очередь потому, что ассамблейщики с Земли все равно не уйдут – это ведь залог их выживания. Просто установят удобный для себя порядок вещей.

– В каком смысле – порядок? Режим?

– Нет, почему. Они ведь не дураки – знают, чем кончаются режимы. Скорее всего они просто нас купят. Всех. Кого золотом, кого технологиями, а кого и просто халявной жратвой. Могучие они, Федя. Им вскладчину Землю прикормить – раз плюнуть. Тебе оно надо – быть кабанчиком на откорме?

Сергеев помотал головой. Несколько минут он переваривал услышанное. Павел не торопил, сосредоточившись на дороге. Не каждый день человеку приходится так круто менять свои воззрения на мир в течение одного дня.

– Ну ладно… – неохотно согласился Федор. – Допустим. Многие, конечно, пошлют к черту всех твоих ассамблейщиков, но большинство действительно купится. Власти уж точно.

Павел кивнул, соглашаясь с ходом рассуждений:

– Причем наши – именно за золото. А то и вовсе за баксы.

– Почему только наши? Остальные другим миром мазаны?

– Другим, Федор. Штаты, например, душу продадут за мировое господство. А нелюдям все равно, чем торговать, – они им это господство на блюдечке поднесут.

– Да-а… – протянул Сергеев. – Вот тогда цивилизации точно конец. Ну ладно, допустим. Почему твои нелюди до сих пор этого не сделали?

– Потому что есть очень маленький шанс на то, что им такое больно аукнется. Вероятностное Древо очень неустойчиво. Самые незначительные события у нас могут вызвать нулификацию десятков ветвей. Нелюди на этом и играют – вычисляют, что, где и когда надо изменить на Земле, чтобы где-нибудь в Древе обрушилась ветвь конкурента. А мысль – она ведь материальна, Федя. Особенно если это коллективная мысль. Еще лучше – страстное желание. В общем, говоря попросту, если человечество разом захочет, чтобы ветви Древа исчезли, они исчезнут. Все, останется только Ствол. Потом, конечно, новые отрастут, но никакой Ассамблеи уже не будет.

– Ну и!.. – От такой волшебной перспективы у Федора на миг сперло дыхание. – За чем же дело стало?

Павел внимательно посмотрел на опера, усмехнулся.

– А ты представь, какой ад здесь у нас надо устроить, чтобы все люди как один захотели нелюдям смерти. И каких денег будет стоить такая… акция. Нет, Сергеев, конспирация выгодна всем, как ни крути. Вот и вертимся, как белка в колесе. А потом… мы ведь и сами о такой возможности недавно узнали, зато ассамблейщики после этого шефа в Совбез пустили. Считается, что на равных.

– Ладно. – Федор кивнул. – Допустим… Значит, в результате вы все их делишки прикрываете. И всего-то?

– В каком смысле – всего-то? – нахмурился Павел.

– В таком смысле, что какая-нибудь еще польза от вас есть?

– Польза… – задумчиво повторил Павел. – Откуда я знаю. Может быть, и есть, а может, все наши усилия… Нелюди ведь по мелочам не вмешиваются, Федя. Если уж надо им кого-то в Древе завалить – здесь у нас тоже что-то серьезное придется сделать.

– Например?

– Это всякое может быть. Развязать войну, сменить государственный строй, убить президента… А там кто его знает, может быть, однажды им понадобится сменить на Земле климат, чтобы выморозить из Древа какую-нибудь теплолюбивую веточку!

– Ясно. – Сергеев насупился. – Все шутим.

– Да какие уж тут шутки! Одна попытка передать чеченцам лучеметы уже при мне была – слава богу, пресекли вовремя! За остальными, каюсь, не уследили. Вторую мировую до нас начали. Татарское иго опять же… Потапов тебе еще не то скажет, так что готовься слушать!

– Вот так, значит, все глобально у вас? – осведомился опер, но скепсиса в его голосе как-то резко поубавилось.

– Вот, значит, так, – отозвался Павел. – Только не старайся поверить во все сразу – мозг вспухнет. Привыкай постепенно.

Федор глубоко вздохнул и заткнулся. За весь остаток пути он не проронил больше ни слова.

По указанному в книге адресу оказалось обычное офисное здание. Четыре арендованных кем попало этажа, два подъезда и куча вывесок. Типографией в понимании Павла все это не пахло и в помине.