Предел Онцутты (СИ)

   Спустившись на нижнюю палубу, в ангар, Аннит замер в задумчивости перед воротами консерватора, где находилось сейчас без малого две сотни его марьют. После посадки на планету их полагалось разбудить. Хотя на самом деле они, конечно, не спали, а находились в статическом поле. Оно создавало своеобразную "кристаллическую решётку", которая останавливала движение молекул и человек в таком поле превращался в глыбу абсолютно мёртвого вещества. После снятия поля все жизненные функции мгновенно восстанавливались, что служило прекрасным заменителем анабиоза.

   На практике, однако, поле вызывало не остановку, а лишь замедление жизненных процессов в несколько тысяч раз, что вынуждало делать перерывы в "заморозке". Оно блокировало лишь химические реакции, не затрагивая электромагнитные процессы и радиацию, и могло поддерживаться лишь между двух квантово-кристаллических проекционных матриц, что ограничивало его применение защитой экипажей кораблей от ударов и других неблагоприятных условий. Люди пользоваться консерватором обычно избегали - раз "низкоплотные" ВЧ-поля так опасны для живых существ, то почему статическое поле не должно их убивать?

   Да, высокоплотное ВЧ-поле в норме не проникает в материю и потому безопасно - но если оно разрушает химические связи, то что мешает ему даже во время остановки движения молекул разрушить связи между ними?

   Но статическое поле охватывало сразу весь объем - частичная телепортация же! - поэтому, хотя и высокоплотное, живым тканям не вредило. Конечно, точность тут очень высокая нужна, подумал Аннит.

   Вздохнув, он приложил ладонь к квадрату сенсора и вошёл в консерватор - обширное полутёмное помещение, расположенное под главной палубой, почти на самом дне корабля. Мертвенные лампы на стенах бросали синеватые блики на голые стальные поверхности. Срезанные оребренные конусы генераторов выступали из пола и потолка. Между ними, в казавшихся стеклянными цилиндрах застывшего воздуха, замерли марьют, много - почти все двести цилиндров были заняты. Все они, казалось, спали стоя - глаза у них были закрыты.

   В большинстве, тут были единичные пробные экземпляры - результаты опытов, удачных в большей или в меньшей степени. Слишком худые марьют, слишком стройные, чрезмерно смазливые, просто странные - краснокожие с зелёными волосами или сочетавшие тёмно-синие волосы с фиолетовой кожей.

   Аннит на минуту остановился перед юношей с коричнево-смуглым лицом, обрамлённым светлыми, пшеничного цвета, кудрями. Остальные сарьют невесть почему дружно осмеяли этот образец - за нелепость или же из зависти, как обиженно он отвечал им. В самом деле, кроме странноватой цветовой гаммы тут не к чему было придраться. Вздохнув, он подошёл к Мурри, последнему из созданных им пока что марьют. Мурри был рослым, крепким парнем лет семнадцати. Его тяжелые черные волосы доходили до плеч, светлая кожа серебрилась. Круглое лицо с пухлыми губами, широковатым плоским носом и длинными, косо посаженными глазами хранило высокомерно-хмурое выражение. Тусклый дежурный свет отблескивал на его крепких плечах, тугих пластинах мышц, поджаром животе. Одет Мурри был, как и большинство других марьют, лишь в лвати - снежно-белую, с чёрной окантовкой. Он был очень похож на создателя и Аннит понимал, что не должен был так делать - несмотря на все ухищрения, бэкапы и прочее марьют вовсе не были вечны, а Мурри слишком уж напоминал его собственного сына, которого у него не было - и, скорее всего, и не будет. С Мурри же ему рано или поздно придется расстаться - но пока что он был здесь и никуда пропадать не собирался...

   Вздохнув ещё раз, Аннит отошёл к главному выключателю и с натугой опустил его рычаг вниз, отключая все 184 цилиндра статических полей. Одновременно консерватор залил яркий золотистый свет.

   Глава 5.

   Очнувшись, Мурри ощутил себя так, словно вынырнул из-под воды, где просидел добрых минут пять. Он жадно втянул, казалось, целый кубометр воздуха, тут же подавился им и закашлялся, держась за грудь. Дышать в статическом поле было нельзя, но химические реакции в нём происходили, пусть и очень-очень медленно. Если сидеть в нём слишком долго, можно было просто задохнуться.

   Мурри согнулся, стараясь дышать глубоко и ровно. Вокруг него всё ещё кашляли, кого-то тошнило. Выход из стазиса - всегда премерзкая штука. Но ничего не поделаешь - сидеть в Иннат ещё более мерзко. Аннит дал ему попробовать - мерзкий изводящий страх, совершенно беспричинный, судороги то в одной, то в другой части тела и жуткий бред, нагло лезущий в голову, быстро заставили Мурри просить пощады. Обидно, конечно, но ничего не поделаешь - он не сарьют, и не должен стараться вынести невыносимое...