Предел прочности. Книга четвертая

- Можешь, - отвечаю за себя и за Герба. Великан вроде как не возражал: пережив целую серию эмоциональных торнадо, парень выглядел опустошенным, окончательно погрузившись в себя. – Но ты хоть вкратце намекни, чего задумали?

- Дуэль.

- Дуэль? – переспросил напарник. Спустя пять дней мы сидели в одной из кафешек, объедаясь пирожными с кремом. Точнее объедался один Мо, покрывшийся с ног до головы крошками и карамельной посыпкой, я же сломался еще утром, когда мы заскочили в забегаловку за кофе и неожиданно плотно позавтракали. Бургеры толком переварится не успели, а Мозес закидывал в топку пищевода очередные порции белков с углеводами, изрядно сдобренных сахаром. - Узнаю замашки аристократов, они без шпаги посрать не ходят. И кто из ваших обалдуев решился вызов бросить, надеюсь не ты?

- Я не имею права, породой не вышел.

- Это да, дуэль - увлечение для особ высокорожденных, - пробормотал Мо с набитым ртом. – Больно много чести надо, чтобы тыкать в друг друга зубочистками, аристократы херовы. Если не ты шпагой махать собрался, тогда кто? Дружок твой здоровенный, с кожей как попка младенца?

Я покачал головой.

- Авосян плохо фехтует, ему нельзя.

- Кто же тогда? – удивился Мо. – Надеюсь не этот ваш спортсмен... Леженец, кажись. Он хоть и тупой, но больно забавный, жалко будет, если проткнут.

И снова отрицательно качаю головой.

- Рандольф Мэдфорд.

- Мэдфорд, который из клана Мэдфордов? Ну надо же, никогда бы не подумал, что его величество снизойдет для дуэли за кого-то другого. Считал его самым умным в вашей развеселой группе, - Мо отхлебнул из чашки, столь шумно, что сидящая через три столика старушка вздрогнула. – Я тебе так скажу, курсант, времена меняются. Чтобы ради мелкой проныры, которая даже не его баба ни разу, подставляться под шпагу. Н-да… Раньше аристократы рисковали шкурой только для защиты собственной честь. Ну или если перепьют, дряни какой обнюхаются.

- Ему рисковать не придется: дуэль состоится на тренировочных шпагах. Максимум, синяков друг другу наставят или глаз выбьют, если сильно постараются.

- Вон оно что, - протянул Мо. Мне показалось или в голосе напарника прозвучало заметное разочарование. - Какое же это наказание за проступок, когда в тебя пару раз тупым концом тыкнут. Вот если бы по старинке, кулаком в челюсть, так чтобы зубы повылетали и мозги перевернувшись, на место встали, тогда да, тогда дело, а так баловство сплошное. И как только руки распускать удумал, она же пигалица мелкая, совсем хрупкая с виду, такую боязненно пальцем тронуть.

Верно говорил Мо, такой и была наша Альсон, внешним видом совсем девчонка, едва отличимая от ребенка. Правда характер имела припоганейший, на десять вредных сколопендр хватит. Свидетели ссоры утверждали, что именно она выступила инициатором конфликта. На званом вечере вела себя вызывающим образом, отпускала неподобающие месту и времени шутки, особенно досталось сопровождавшему ее Потоцкому. Молодой человек был прилюдно оскорблен и унижен, после чего не сдержался и отвесил мелкой язве звонкую пощечину. Другая девица непременно пошла бы красными пятнами, убежала прочь, сгорая от стыда или того хуже, упала бы в обморок, но Альсон была из другой породы, нечета многим великосветским барышням. Зарядила обидчику кулачком в живот, еще и носком туфли пнула по голени. В академии ее драться научили, но куда мелкой справится со здоровым парнем, который не увалень деревенский, тоже кое-чему обученный. Крепко ударил в ответ, хорошо, что обошлось легким сотрясением.

Виновата ли Лиана в случившемся – да, виновата. Достойно ли мужчины избивать женщину, будь она трижды крайней – нет, не достойно. Следует ли образцово наказать наглеца – однозначное да. На этом сошлась вся третья группа в урезанном составе: виновница лежала в больнице, а нас с Гербом попросту не позвали, как людей наиболее близких, предрасположенных к авантюрам. За Авосяна не скажу, а за меня зря боялись. Детективу Воронову авантюры и экшен в последнее время изрядно поднадоели. Мне куда милее и ближе посиделки с Мо под лучами ласкового солнца, пробивающегося сквозь окна заведения, бесконечные разговоры о шлюхах и простате - все лучше, чем беготня с пистолетом или неведомая хрень под потолком, когда не понимаешь, сошел ты уже с ума или еще в процессе. Узнай я о конфликте раньше других, непременно бы обратился к ребятам за помощью, а Герб… на счет Герба не уверен.

Он потом сто раз извинился за случай в больнице, за то что наговорил всякого поддавшись ревности. Только кто же его винить станет, лично я пас. Потому как на собственных плечах прочувствовал тяжесть великого чувства, воспеваемого музыкантами, художниками и поэтами. Черная дыра и временное помрачение рассудка - вот что это такое, а не любовь. Любовь злостью не наполняет, и калечить других не подталкивает. Любовь… тоже мне, придумали название для основного инстинкта, для обыкновенной природной тяги между мужчиной и женщиной. Убери секс из отношений и куда денется это ваше великое чувство до гроба. Ничего не останется, пустота одна… пустышка.