Предел прочности. Книга первая.

Вместо привычного учительского стола на возвышении находилась кафедра, остальное пространство занимали одноместные парты. Одноместные… За долгих одиннадцать лет наличие соседа по парте вошло в привычку, так что я даже растерялся в первые секунды. Да что там растерялся, когда Витек болел, я места в классе себе не находил, чувствуя пустоту и одиночество. А здесь изначально сажали одного, без напарника, который и домашку списать даст и перед учителем прикроет.

Погруженный в школьные воспоминания, сел за ближайшую парту и обнаружил перед собой табличку с надписью: Герберт Авосян. Не сразу понял в чем загвоздка, и прочитал снова, надпись не изменилась. Тогда я поднял голову и увидел похожие таблички на каждом столе. Выходит, за нас уже решили, где и кому сидеть. Пришлось вставать и искать сообщение с собственной фамилией и именем. Долго бродить меж рядов не пришлось, и уже со второй попытки я нашел табличку с надписью: Воронов Петр.

Занял положенное место и уставился в окно – вид шикарный: за стеклом сосновый бор, сквозь стволы деревьев просвечивает озеро. А вон и тропинка виднеется, та самая, по которой мы с Вейзером срезали добрую часть пути. Чуть дальше идет край спортивной площадки, и должно быть казарма, но самого строения я не видел по причине слабого зрения. Сплошное серое пятно.

От любования пейзажем за окном отвлекли странные звуки: протяжный скрип, а следом хлопок, словно уронили нечто тяжелое. Я повернул голову и увидел прямо перед собой пухлого парня, пытающегося подвинуть стул. С третьей попытки он догадался оторвать толстый зад от сиденья, после чего удовлетворенно выдохнул и провел рукой по вспотевшему лбу. Неприятный персонаж, весь какой-то вертлявый и суетливый, при этом беспрестанно пыхтел, то и дело шлепая себя в нетерпении по полным ляжкам.

Проникнувшись нервным толстяком, я повернул голову направо и увидел симпатичную девушку с греческим профилем и волнистыми каштановыми волосами. Ее лицо не дотягивало до стандартов «вау красотка», грудь не разрывала рубашку, а ноги были самыми обычными и не росли от ушей. Вряд ли бы взгляд за держался дольше пары секунды, будь передо мною портрет или простая фотография, но тут девушка улыбнулась, и озорная искорка вспыхнула в ее глазах. Взгляд будто магнитом притянуло, а раздавшийся следом мелодичный смех сладкой болью отозвался в груди.

Девушку веселил сидящий впереди сосед, чью накаченную фигуру не мог скрыть форменный пиджак. Вот этот мальчик вписывался в стандарты глянцевых обложек для женских журналов. Может поэтому она не могла отвести от него глаз, а может статься, он был отличным шутником и рассказчиком, от того и улыбка не сходила с ее губ. Ее губ…

Я заставил себя отвернуться к окну, что бы заслышав смех, снова уставится на девушку с греческим профилем. Бездна, до чего же естественна мимика лица, гармоничны движения тела и притягателен блеск глубоких серых глаз. Как может быть обычное столь прекрасным?

От созерцания сокурсницы меня отвлек активный толстяк.

- Привет, - громогласно поздоровался он, - меня Соми зовут. Соми Энджи.

- Привет, а я Петр. Петр Воронов.

- Слушай, - Соми крутанулся на стуле и оперся всем весом на мою парту. Наклонился слишком близко, так что я заметил капельки выступившего пота на лбу, а в ноздри ударил кисловатый запах пота. – А ты ничего не слышал про пятый донабор?

- Пятый что?

- Ну это, - Соми поморщился, словно от горькой конфетки. – Говорят, на потоке три места придержали, не пустили на конкурсной основе. И он сам, - толстяк для убедительности ткнул пальцем в потолок, - курировал этот вопрос.

Конкурсной основе? И тут меня осенила столь простая догадка, что стало неловко за собственную глупость. Самый главный вопрос лежал на поверхности, и не нужно было копаться в неизведанных глубинах. Зачем спрашивать «где я», когда нужно ответить на «почему именно я».

Понятно, что по причине временного дисбаланса организации нужны жители 128 параллели. Выбрать лучшую кандидатуру можно только с помощью конкурса. Но у меня не было ни экзаменов, ни тестов, ни каких-либо других критериев отбора. Не считать же школьный экзамен по физике за таковой.

И необходимо помнить, что я поступал не просто в ВУЗ, а в академию при силовой структуре, поэтому должно было быть как минимум заключение врачей. Может Петр Воронов имеет предрасположенность к шизофрении или садистские наклонности, и иди ищи его потом обученного и вооруженного на одной из планет Млечного Пути.

Видимо эмоции отразились на моем лице, потому что Соми отпрянул и настороженно спросил:

- А ты откуда будешь?

- Издалека.

- Понятно, - толстяк подозрительно посмотрел на меня и отвернулся.

Ему, может, и было что-то понятно, а я вот окончательно запутался. Одно знал точно - лишний раз светить информацией, из каких мест родом и как сюда попал, не стоит. Прямого запрета о молчании от того же Хорхе не поступало, но здравого смысла еще никто не отменял.