Предел прочности. Книга первая.

Справившись с внезапно охватившем меня раздражением, я уселся за парту и привычным движением открыл «Историю Алинской империи, от династии Фарентье до пятого всемирного собора». Закладка была на восьмой главе, посвященной восшествию на престол малолетнего Долана Третьего Щедрого. За спиной малолетнего правителя разгорались нешуточные страсти, грозившие вылиться в первые кровопролитные столкновения между тремя кланами. Сюжет с каждой страницей закручивался в тугую спираль, обещая неожиданные повороты развития событий. Двоюродный дядя императора, переживший покушение конкурентов, спешил в столицу во главе небольшого отряда, в то время герцог Астрийский, готовился к свержению венценосного, посулами и угрозами склоняя сенат на свою сторону. Я был уверен, что с сенатом у него ничего не выйдет. Умный вроде мужик, а влез в болото, где каждый куплен и перекуплен по несколько раз. Пока размотаешь клубок интриг, дядя с армией будет стоять под стенами столицы.

- Доброе утро, Воронов.

Я оторвался от книги и повернув голову, обнаружил сидящую рядом Ловинс. С соседкой справа повезло, тут не поспоришь.

- И вам доброе, Катерина. Как ваши дела, как настроение? - голосом я попытался сымитировать нотки толстяка. Вышло неудачно, но девушка все поняла.

- Не ерничай Воронов, тебе не идет.

Вот и поговорили. Ну кто меня постоянно за язык дергает и именно в общении с Ловинс. После ночного разговора на озере мы с ней толком и парой фраз не перекинулись. То Соми влезет в беседу, то я ляпну такое, что впору краснеть и уходить в темный чулан плакать. Вот и сейчас девушка отвернулась, предоставив мне на созерцание безупречный греческий профиль.

- Опять с книжкой сидит, - послышался за спиной знакомый голос. МакСтоун бухнулся за парту Соми, и одарил меня глубокой печалью во взгляде. – Старичок, ты хоть сегодня отдохни от учебы. Помнишь, что Труне говорил про разгрузочный день?

Вчера учитель поздравил группу с завершением третьего учебного месяца и предстоящими экзаменами. Посему уроки сегодня будут до обеда, а оставшееся время рекомендовалось посвятить отдыху и подготовке к тестам.

- Он говорил: учиться, учиться и еще раз учиться?

- Он говорил: хватит страдать фигней, - Том захлопнул лежащую передо мною книгу. – Сегодня даже занятий толком не будет. Так, говорильня сплошная до обеда, дискуссионный клуб для любителей потрепаться. Ты лучше скажи, какие планы на вечер?

Я даже опешил от неожиданности:

- Какие могут быть планы, завтра тесты.

Том разочарованно покачал головой:

- И, впрочем, ничего нового. У тебя каждый день, как перед тестами. Но вот скажи мне, что ты выучишь за полдня?

Этим вопросом я и сам задавался, поэтому с ответом сразу не нашелся. А потом… Потом появился Соми.

Нависнув над Томом скалой, толстяк гневно прокричал:

- Встал с моего места!

Странный человек. Ну вот что ему мешало попросить спокойно. Разумеется, Том просьбу не выполнил бы, но по крайней мере со стороны это выглядело менее глупо. Теперь же весь класс наблюдал за скандалом, а МакСтоун, поймав кураж, откинулся на спинке стула, скрестив руки на груди.

- Я сказал, встал с моего места!

- Или что?

- Я сказал быстро! - Соми провизжал, краснея от кончиков ушей до шеи.

Толстяк подходил к грани, за которой сияла только пропасть, но тут в ситуацию вмешалась Ловинс:

- Соми, тихо.

Я даже не заметил, как девушка очутилась в эпицентре событий.

- Но он занял…, - жалостливо заблеял толстяк.

- Успокойся, - Катерина повернулась ко второму участнику. – Том, освободи пожалуйста место.

Том одарил девушку улыбкой, больше напоминавший звериный оскал:

- А то мамочка накажет?

- Том, - повторила девушка спокойным голосом.

- Мамочка сделает а-та-та?

- Старик, оно того не стоит, - тихо проговорил я.

В атмосфере гнетущей тишины, Том обвел присутствующих взглядом, отстучал пальцами короткую дробь по столешнице, после чего легко вскочил на ноги.

- Ну если мамочка настаивает, - и тут дурашливое выражение Тома резко сменилось на яростное, а в приторно-сладком голосе зазвучали металлические ноты: - сынульке только сопельки подтереть не забудь.

Соми, наконец, оказался на своем месте, плюхнувшись на стул и при этом бормоча что-то невнятное. Плечи его изредка подергивались, словно толстяк рыдал навзрыд. Девушка, погладила его по спине и, прошептав успокоительные слова, повернулась в мою сторону:

- Ну что, Воронов, доволен?

- А я здесь причем?

- При том, что остановить это мог раньше.

И ведь действительно мог, только не хотел.

Спустя пять минут в класс вошел Клод Труне, как всегда свежевыбритый и довольный жизнью. Одарив класс чарующей улыбкой он открыл папку и неожиданно начал речь с поздравлений:

- Сегодня обойдемся без переклички. Хотелось бы подвести промежуточные итоги. Завтрашние тесты это сделают лучше меня, но мы традицию нарушать не будем и отметим достойных курсантов месяца очередными званиями. И здесь у меня для вас приятная новость, потому что самый лучший ученик потока находится именно в вашей группе. Джанет?

Девушка в ответ скромно улыбнулась.

- Курсант Ли уже третий месяц подряд получает звания, с чем мы ее и поздравляем.