Предел

Чаша поражала своими размерами. Сверху она смотрелась совсем не так. А вот снизу! Если представить себе, что все скамьи заняты Темными, это… это — похуже выползня. Элермэ приложилась к изящной серебряной фляжечке, уже не заботясь о том, видит её кто-нибудь или нет. Багрянка текла огнем по жилам и рождала ощущение полной бесшабашности. Поэтому на Амалироса уставились серые почти до прозрачности и полные решимости глаза. Обычно, потом начинается истерика с хохотом. Багрянка вместе с испугом давала порой потрясающий эффект.

— И где эта ящерка?

Ой, какая прелесссть! Ящерка! Темного даже посетила нехорошая мысль — попросить кого-нибудь двинуть решетку вверх. Чуть-чуть. Только чтобы посмотреть с какой скоростью Светлые девы умеют бегать. Или лазать по деревьям. Хотя единственное дерево здесь — он сам. Нет, не хорошая идея — всю «крону» попортит.

За воротами, ведущими в подземелья зверятни бушевал выползень. Открывающие, Сильнейшие, гнали его наверх. Давили Силой, оставаясь за клеткой прохода.

Амалирос не стал ждать помощников — сам распахнул тяжелые дубовые ворота. Картинно — одним движением. За воротами переливалась нефралевая решетка. Грохот нарастал. Послышалось злобное шипение. Выползень шел, подгоняемый Силой, злой, не кормленный, только недавно оказавшийся в застенке. Сама ярость Подгорного мира.

Амалирос скрестил руки и с ухмылкой смотрел на Светлую. Фляжка тихо булькнула в последний раз. Все, кончилось твое счастье! Больше спасаться нечем. Повелитель Темных повел рукой в сторону решетки:

— Позвольте представить Вам, Отважнейшая: Выползень — гроза пещер и гротов, страх проходов и мое второе «я» по общему мнению моих подданных! Хорош, да? Будете пытаться оценить его разумность? — Тварь извивалась у самой решетки, сверкая бледно-розовыми, незрячими глазами. — Выползень! Позволь представить тебе нашу гостью…

Он бы еще много чего придумал, чтобы уязвить Светлую почитательницу малознакомых братьев, но в этот момент несокрушимая нефралевая решетка дрогнула и вывалилась на дно чаши. Выползень, в отличие от своих пригибавшихся перед атакой собратьев, получил полную свободу и немедленно ей воспользовался.

Амалирос, отшвыривая одной рукой посланницу, действовал, как дорвавшийся до вялой курицы молодой лис. Глупо и безрассудно. Женщины, оказывается, зло — вообще, а не только на кораблях, в войсках, и в некоторых других местах. Ему ничего не стоило прибить тварь Силой, размазав тонким слоем по всей чаше. Но не за тем же он сюда привел наивную Светлую, чтобы бездарно загубить такого здоровенного зверя.

Повелитель Темных, уже почти третий день находившийся в нетипичном расположении духа, вконец разошелся. О Светлой он думал лишь краем сознания, учитывая тот сектор дна Чаши, в который не следовало пускать выползня. В остальном — он наслаждался собственной непобедимостью и страшной могучестью. Навесил одним точным броском свой плащ на морду ящера для пущего эффекта. Дважды ушел от хвоста, раздеваясь. Поигрывая мышцами голого торса, прошелся в опасной близости от лап. И вообще, он терпеть не мог это масло. Давно надо было попробовать без него. И попробовал.

Выползень в последний раз тряхнул головой, сбросил с себя тряпку и прыгнул.

Элермэ прижалась к покатой стене и поняла свою главную задачу — не сходить с места. Огромная тварь яростно лупила хвостом, высекая из пола гранитное крошево целыми фонтанами. Если бы не нереальность этого кошмара, в который Элермэ с трудом верила, да не потрясающая по крепости и эффекту настойка, она замерла бы как мышь перед змеей и забыла, как дышать и думать. Но картину ужаса портил наглый Темный, который радостно хохотал, уворачиваясь от выползня. Он играл с ним, доводя животное до крайней степени бешенства.

Первая светлая мысль, но очень правильная, пронзила Элермэ, как игла: «Ему что, мало?». Вторая — была не менее правильной: «Сошел с ума!». А вот третья была самой дельной: «Но как же зверь вырвался? Нефраль…». И она посмотрела на решетку, по которой временами скакали то выползень, то его… «жертва». Даже при не слишком ярком свете факелов можно было видеть, что решетка аккуратно, то есть неестественно ровно, подрезана сверху и снизу. Об этом свидетельствовали оставшиеся на месте обрезки прутьев. Но Темному не было до этого никакого дела, он уже ломал выползню хвост, которым тот, наконец, окольцевал не в меру шуструю добычу.

Элермэ как будто отстранилась от происходящего. «Он просто не мог не заметить. Значит, знает, что делает. И раз он так беспечен…»

Из коридора, откуда недавно выскочила тварь, вышли Открывающие. Те самые, что поймали и загнали свежего выползня и довели его по коридору до решетки. Вышли и встали. Стоявший впереди, видимо самый сильный, улыбался.