Предельная глубина

Потом был полуторачасовой перелет до Читы, прошедший в полном молчании – из-за шума двигателей в вертолете все равно невозможно было разговаривать, поездка в закрытом фургоне – на этот раз Игорь поинтересовался у старшего команды, куда их везут, но не получил ответа, и наконец госпиталь. Машина въехала прямо во двор, тем не менее Игорь сразу узнал по внешнему виду строений, где они оказались. Вид госпитальных корпусов успокоил его – куда еще могли привезти физически измученных и израненных людей, как не в госпиталь, но самоуспокоение оказалось ошибкой.

Незнакомый врач с непроницаемым лицом проводил прибывших пациентов в режимный блок, причем до пропускного пункта их сопровождали комитетские спецназовцы. За КПП головорезов Шелеста не пустили, и, как Игорь потом понял, никто из них не стремился попасть внутрь особого блока. Вместе с показывающим дорогу врачом Игорь и Зоя прошли через две железные двери, отпираемые наподобие водолазного шлюза – поочередно, и оказались в узком коридоре без окон, освещаемом лишь ртутными электрическими лампами. Все лампы были защищены плафонами из толстого ударопрочного стекла, абсолютно непохожими на те, что Игорь видел в других госпитальных отделениях. Контрольно-пропускной пост, охраняемый двумя дюжими санитарами армейского вида, коридор без окон, защищенные специальными колпаками лампы – все это слабо соответствовало образу медицинского учреждения в представлении Игоря. Он переглянулся с Зоей и понял, что она не только озадачена, но и напугана окружающей обстановкой. Чтобы приободрить ее, Игорь взял девушку за руку, но не успел ей ничего сказать.

Их провожатый внезапно остановился перед дверью, которую Игорь заметил лишь в последний момент. Такая малозаметность объяснялась тем, что дверь была установлена заподлицо со стеной и выкрашена в тот же бледно-желтый цвет. Снаружи на ней не было никаких ручек, но врач отпер дверь своим ключом, распахнул и посторонился, пропуская Игоря внутрь. За дверью оказалась одноместная госпитальная палата. Во всяком случае, внешне помещение выглядело именно так: аккуратно заправленная кушетка, стандартная армейская тумбочка, в углу небольшая раковина и рядом с ней, за фанерной перегородкой, унитаз. Единственное, что никак не вязалось с обликом медицинской палаты, – массивная, в палец толщиной, решетка на узком окне.

– Некоторое время вам придется провести здесь, – объявил врач и сразу повернулся к Зое: – Пройдемте дальше.

– Подождите! – растерялся Игорь. – Как долго?

– До окончания проверки вашего состояния, – ответил врач.

Дверь захлопнулась. Игорь остался в палате один.

«Некоторое время» растянулось на шесть суток. Первые три дня у Игоря брали всевозможные анализы и проводили различные медицинские исследования. Такие, как проверка остроты зрения и слуха, скорости реакции, силы, физической выносливости, и большинство других были ему хорошо знакомы. Все водолазы-разведчики отдельного отряда специального назначения регулярно проходили через подобную процедуру. В отличие от них незнакомые тесты вроде нахождения в абсолютно темной комнате, где в разных точках и с разной периодичностью вспыхивают разноцветные огни, или пропускания через тело электрического тока разной силы и напряжения, скорее напоминали изощренные пытки. Никто не потрудился объяснить Игорю смысл этих исследований. Медицинский персонал не отличался многословием. Даже медсестра, ежедневно приносившая завтрак, обед и ужин, не ответила ни на один из заданных ей вопросов. Она не заходила в палату, а всю еду передавала через специальное окошко во входной двери, устроенное наподобие тюремной кормушки, и через него же забирала обратно использованную посуду. Впрочем, Игорь быстро расстался с иллюзиями насчет своего местонахождения. Палата с решеткой на окне и железной дверью, которую можно было отпереть только снаружи (с внутренней стороны двери даже не было замочной скважины), по сути, была настоящей тюремной камерой, и то, что надзиратели вместо формы вертухаев носят белые медицинские халаты, никакой роли не играло.

Игорь старался не злить «тюремщиков» – с его стороны это было бы по меньшей мере неразумно. Но в душе день ото дня росла тревога. Не за себя – за Зою! Игорь не сомневался, что способен выдержать и не такие испытания, но Зоя… Несмотря на внешнюю хрупкость, в действительности Зоя оказалась очень сильной. Сильной и стойкой. Но способна ли она вынести многодневную изоляцию и неизвестность? Что стало с ней после нескольких часов в темной камере с попеременно вспыхивающими ослепительными огнями или пытки электротоком, если «надзиратели» подвергли ее той же проверке? Сломалась и рассказала правду об истинной роли Шелеста или того хуже – повредилась рассудком и сошла с ума? Игорь этого не знал.

Он постарался убедить себя, что раз он жив и «тюремные надзиратели» ведут себя по отношению к нему, в общем-то, корректно, значит, Зоя еще держится. И это ему даже удалось. Поначалу. Пока не начались допросы.