Предельные Чертоги

Провизия, дрова и сукно доставлялись на террасы с помощью браннеров. Навсикаю это не удивляло: мастера выбрали для учебного комплекса труднодоступное место. Террасы были связаны между собой узкими горными тропами, веревочными и деревянными лестницами, шаткими настилами. Вьючные животные сюда подняться не могли, носильщики требовали больших денег. Поэтому Антоний несколько раз в год составлял объемный список покупок, спускался в город, приобретал все необходимое и арендовал грузовой браннер. Отлаженная схема. За специями и целебными травами Келар ходил сам, изредка прихватывая одного-двух учеников.

Навсикая так и не смогла понять природу имени Антония. Она, разумеется, слышала о том, что келары в отдаленных монастырях Тверди заведовали кладовой и отпуском продуктов на кухню. Но, во-первых, полномочия Антония были значительно шире. А во-вторых, братья Внутреннего Круга уважительно обращались к нему, говоря «Келар». Так, словно это было его именем.

Антоний потрясал детское воображение своей мощью. Широченная спина, исполинский рост, бугрящиеся под балахоном мышцы. Бритый наголо череп. И как он не мерзнет? Сложно было вообразить противника, который справился бы в клинче с кладовщиком. Антоний мастерски владел шипованными кастетами — так говорили старшие ученики. Видеть его в бою Навсикае не приходилось.

Девочка пыталась угадать, откуда Антоний родом. Вряд ли с юга. Курдский хребет? Роккевениум? Последнее предположение казалось наиболее жизнеспособным. Северяне отличаются могучим телосложением, высоким ростом и неукротимостью в бою. Как тот парень, Сдвиг, нанятый Коэном.

Проходя мимо стражей ворот, Антоний сухо кивнул. Навсикая помахала ребятам рукой и широко улыбнулась. Сегодня под навесом дежурили Ундарг и Торбин, ученики мастера Суоне. Навсикая восхищалась тем, как они владеют кусари-гамой.

Навсикая знала, что путь в Трордор отнимает уйму времени. Сегодня вечером они заночуют в гостевом домике, и лишь вечером следующего дня увидят крыши города, ставшего столицей величайшей империи Тверди. В городе они задержатся на три дня — так сказал Вячеслав. Потом — в обратный путь. Настоящее приключение!

— Вообще-то, — сказал Антоний, когда они проходили через ворота, — брать с собой рлоков запрещено.

— Но другие берут, — возразила Навсикая.

— Другие — это кто?

— Ученики. И мастера.

Антоний строго посмотрел на девочку.

— Их питомцы старше. Где гарантии, что твой Хрум не сожрет какого-нибудь гончара?

Навсикая прыснула со смеху.

— Что смешного?

— У нас крепкая связь. Так сказал Наставник.

— Что ж, — рассудительно заметил Келар, — коли так, пусть вся ответственность и лежит на нем.

Остаток пути до гостевого домика они проделали молча. Антоний шел первым. Слева высились кручи Ливонского Хребта, справа зияла пропасть. Древняя тропа обтекала склоны, словно ручей, стремящийся к полноводной реке. Иногда в тропу врезались ступени, вырубленные предшественниками Навсикаи прямо в скале. Об ограждении никто не позаботился.

Домик был ветхим, покосившимся. На ночь его не запирали. Во-первых, было некому. Во-вторых, здесь ночевали все, кто приходил или уходил с террас. По старой традиции люди приносили в дом охапки хвороста и дрова. Считалось правильным оставить немного топлива тем, кто пройдет этими тропами в будущем.

Антоний швырнул связку дров в угол. Играючи, словно это был мешок с тряпьем.

— Устраивайся.

Навсикая придержала массивную дверь, впуская Хрума. Девочка покосилась на своего спутника, но Келар промолчал. Видимо, решил довериться мнению Вячеслава.

Дрова берегли. Поэтому остаток вечера провели в полутьме, укутавшись в кожаные плащи с опушкой. Лето ведь, недоумевала Навсикая, когда Келар выдал ей эту штуковину. Плащ был детским, ученическим. Так что пришелся впору. На грубо сколоченном столе горела масляная лампа. Навсикая коротала время, придумывая новые руны. За основу своего творчества девочка взяла кривую загогулину «ульг», с помощью которой мастера ножей иногда разжигали костры. Идея была в том, чтобы создать тепло в доме без помощи дров. Навсикая изменяла «ульг» разными способами — добавляла хвостики к центральной линии, меняла их направленность. Пока ничего не выходило. Антоний внимательно наблюдал за действиями послушницы.

Когда Торнвудова Луна выкатила свой осоловелый глаз, Келар поднялся с расстеленной в углу шкуры и начал складывать дрова в камин.

— Зажги, — предложил он Навсикае.

Девочка взмахнула рукой, вычерчивая одну из своих бытовых рун. Вспышка озарила помещение. Потянуло дымом. Сперва занялись щепки и хворост, затем огонь перекинулся на поленья.

— Ума не приложу, — сказал Антоний, — как ты это делаешь.

Девочка пожала плечами.

— А что сложного?

Келар добродушно ухмыльнулся.

— А то, — он поднял мясистый палец, — что мастера ножей владеют боевыми рунами. Иногда — лечебными. И все.

Навсикая вздохнула.

— Я неправильный мастер.

— Ты еще не мастер.

Она совсем сникла.

— Не переживай, — вдруг подобрел Антоний. — Ты станешь мастером. Просто у тебя будет свой стиль.

Девочка придвинулась поближе к огню.