Пределы

— Тише, мальчик. Вы с Гарриком всё ещё вместе. Мы не разбрасываемся обещаниями. Пусть на стороне Джейдона правила, но у нас есть честь и настоящая цивилизация!

Тарин фыркнул. Опять слова… Сколько их уже было сегодня?

— Поспи, мальчик. Попрошу Марта заглянуть к тебе и не беспокоить, если ты заснёшь. Позднее к тебе зайдёт Гайдеон, когда они с Сокорро соберутся идти к Костру.

— Не устал, — сказал Тарин, и Эдон засмеялся.

Кажется, Тарин всё-таки заснул, потому что, открыв глаза, услышал, как Гайдеон разговаривает с медиками. Чёрт! Тарин резко сел и отлепил от лица плед Гаррика. Приводя косу в порядок, Тарин посмотрел на клювоноса и прикоснулся к серёжке, которую ему подарил его мужчина. Как же быть? Позвоночник всё ещё настаивал, хоть Тарин и повторял про себя «День Свечей!». Пока не привезли лекарства, он не хотел будить Гаррика, но… Ему просто нужно было поговорить со своим мужчиной! Тарин ласково погладил клювоноса по жёлтой бороде, в тайне надеясь разбудить его. Затем, проведя пальцем по носу Гаррика, Тарин вздохнул.

— Целую, не ем, — прошептал он, наклонился и прикоснулся губами ко лбу своего мужчины.

— Что ты делаешь? — спросил Гайдеон.

— Вот дерьмо! Клювонос говорил, что перед заданием, надо обязательно попрощаться. Вот я и…

— Правильно, но веселье у Костра — это не задание, мальчик.

— Вылазка в Молл тоже, — горестно ответил Тарин.

— Верно, — уже мягче сказал Гайдеон. — Пошли. Гаррик разозлится, если ты пропустишь свой первый торжественный Костёр и праздничное застолье. Медики за ним присмотрят и позовут нас, если он проснётся. Или же после ужина мы вернёмся с Матушкиными лекарством, и ты принесёшь Гаррику хорошие новости, вместо того чтобы беспомощно сидеть и смотреть, как он мучается.

Тарин кивнул, обулся в свои цветочные подошвы и пошёл за целителем к дверям.

— Не надевай дутые сапоги, — сказал Гайдеон. — Ты не замёрзнешь. Мальчишки с кадетами расчистили двор от снега. К тому же Костёр быстро разгорится.

— А в костре что, есть кости? — спросил Тарин. Он был так расстроен из-за ранения Гаррика, что даже не задумался о странном слове.

Гайдеон покачал головой.

— Нет, но в Начале Времён… Хотя нет, в начале Начала Времён люди кидали кости убитых ими животных в костёр. У них были такие большие животные, как свиньи и коровы! Похожие на оленя.

Тарин моргнул. От мысли, что было время ещё более раннее, чем Начало Времён, и что люди разводили крупных животных, становилось не по себе.

— Пойманные курицы — это неправильно, — сказал Тарин, цепляясь за то, в чём он был уверен.

Не успел он нахмуриться на смешок Гайдеона, как они завернули за угол и вышли во двор.

— Ой ё! — охнул Тарин.

Почти все мужчины и мальчишки общины расхаживали вокруг костра и разговаривали друг с другом. Конечно, это зрелище не такое противное, как собрания в большом зале с дутыми сиденьями-жополовилками. Но из-за того, что все здесь двигались, а не сидели рядком, толпа казалась просто огромной. Младшие кадеты радостно носились по двору, а мальчишки, разбившись на группы, пели песни и хлопали в ладоши. Причём мужчины никого не останавливали. Несмотря на то, что только начало темнеть, вокруг были расставлены стойки с горящими факелами. А посреди двора огромная куча веток и палок. Вокруг то и дело проносили подносы с леденцами и сушёными ягодами! Офер был обут в красивые меховые сапоги, на голове у него красовалась пушистая шапка, а в руках он держал горящий факел. Рядом с ним стоял Эдон, вероятно, любуясь и охраняя своего будущего мальчика. Однако мастер-сержант старался не мешать Оферу радостно расхаживать по двору и наслаждаться статусом принца Короткого Дня.

— Сокорро! — крикнул Гайдеон и помахал рукой. — Тарин, в Короткую Ночь мальчикам разрешено веселиться и объедаться вкусностями. Конечно, серьёзные проступки приведут к штрафным очкам, но, в общем, это ночь развлечений и веселья. Мы не ляжем спать и все вместе встретим утреннее солнце. Оставайся с Сокорро или Мартом, а так можешь ходить где угодно.

Тарин замер. Ему разрешили ходить без сопровождения мужчины! Чёрт, вот почему его глупое тело не может сдвинуться с места?!

Сокорро прорвался сквозь толпу и поцеловал своего мужчину. Он был весь такой розовощёкий, наверное, от холода, и какой-то подозрительно весёлый — скорее всего, из-за нескольких медовых леденцов, которые он громко гонял во рту.

— Тарин, пошли. Мы собираемся играть в Корнхол[6].

Тарин был не уверен, что ему нравится этот праздник. На улице надо быть одному и в тишине.

Куда бы он ни посмотрел, всюду натыкался взглядом либо на смеющегося мужчину, либо на весело подпрыгивающего кадета, либо на поющего мальчика. В отсветах горящих факелов лица выглядели очень странно. «Слишком похоже на страшилки о Ночном Мальчике, — решил Тарин. — Лучше буду держаться поближе к Сокорро».