Читаем Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк полностью

В развитие данной логики утверждается, что поскольку законодатель исходит из принципа numerus clausus, то участники гражданского оборота вправе реализовывать свою автономию воли лишь посредством выбора организационно-правовой формы и не могут пересматривать рамки своих отношений в сторону «расширения», «сужения» или «смешения», если это не предусмотрено законом[118].

Действительно, предполагаемая типизация форм неизбежно порождает проблему атипичных условий уставов, т. е. условий, которые вступают в противоречие с существом организационно-правовой формы. Однако здесь следует обсудить несколько важных моментов.

1. Внесение изменений в регулирование организационно-правовых форм юридических лиц посредством устава представляется абсолютно закономерным процессом, поскольку такие формы (т. е. совокупность правил) априори не способны успеть за развитием гражданского оборота и охватить все потребности его участников[119]. Как верно обращается внимание в литературе, не следует отождествлять принцип numerus clausus с полной невозможностью отступать от регулирования, предписанного законом; в каких-то сферах это так (например, в вещном праве), но numerus clausus может существовать и без жесткой фиксации[120]. В последнем случае лица хотя и не могут изобретать новые формы, вправе отклониться от предписаний закона до той степени, пока они не меняют правила, идентифицирующие (essentialia negotii) организационно-правовую форму[121].

Российская «типология» организационно-правовых форм, очевидно, находится еще в зачаточном состоянии, поскольку отсутствуют сколько-нибудь понятные критерии в отношении того, каким образом разграничивать организационно-правовые формы (если эти критерии вообще нужно пытаться сформулировать). Например, сложно понять, что подразумевается под «расширением», «сужением» или «смешением» – терминами, используемыми российскими авторами. Если имелось в виду все, что отступает от закона, то этот аргумент опровергается формальным соображением о том, что в товариществах, обществе с ограниченной ответственностью, да и в акционерных обществах объем признаваемой свободы «саморегулирования» значителен, при этом нет никакого «разрешительного» указания закона на этот счет. Непонятно, где начинается это отступление от допускаемых «границ».

Полагаем, что для России может быть небезынтересен опыт Испании[122], где на протяжении последних 60 лет можно было наблюдать расцвет и закат эпохи так называемой теории принципов форм, даже получившей отражение в законе (впервые упоминание о принципах появилось в Законе Испании об АО в 1989 г., в настоящее время – ст. 28 Закона Испании о компаниях 2010 г.). Согласно этой теории с каждым типом товарищества (общества) законодатель, реализуя свои политико-правовые предпочтения, соотносит определенный набор типизирующих характеристик – принципов, воплощая их в регулировании организационно-правовой формы. Стороны, несмотря на отсутствие в законе указания на то, что соответствующие правила являются императивными, не вправе менять их уставом (например, в публичном акционерном обществе нельзя установить ограничения на обращение акций или предусмотреть исключение участника, нельзя отменить ограниченную ответственность), поскольку они отражают волю законодателя на то, как конкурирующие интересы в соответствующем типе общества должны регулироваться с точки зрения материальной справедливости[123]. Иными словами, разделение между организационными формами и типами общества не догматическое (поскольку в конечном счете это все вариации на тему товарищества), а политико-правовое, т. е. исходя из целей, которые законодатель закладывал в ту или иную форму.

Указанная концепция была основана на том, что помимо традиционных императивных норм, предполагающих существование фиксированных границ автономии воли, есть также нормы, которые не имеют четкого указания на их принадлежность и которые на самом деле являются плавающими границами, т. е. они выражают стремление законодателя отразить в регулировании типичную ситуацию, типичный баланс интересов с точки зрения оценки их законодателем, что не исключает возможности отступления частным соглашением от правил, предусмотренных этими нормами, если с учетом конкретных обстоятельств это не нарушит баланс интересов и не исказит регулирование института в целом[124]. Соответственно регулирование организационно-правовой формы рассматривается как попытка законодателя урегулировать все конкурирующие интересы – кредиторов и миноритариев, не забывая при этом и о публичном интересе[125], что, однако, не исключает подвижек в таком регулировании, если это не приводит к противоречию тем самым базовым целям – принципам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука
Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ
Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ

Монография посвящена сложной научной проблеме – определению международно-правовых моделей Европейского Союза и Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана как наиболее динамично развивающихся в современных условиях международных межправительственных организаций, являющихся одновременно межгосударственными интеграционными объединениями уникального типа. Специфика интеграционных объединений в современном мире показана на процессах постсоветской интеграции, отличающейся неоднолинейностью, разнонаправленностью, множеством уровней и внутренними противоречиями первых Таможенных союзов, создаваемых с 1990-х гг. на основе ряда республик бывшего СССР. Параллельно прослеживается сущность европейской интеграции от образования Европейских Сообществ до преобразования их в Европейский Союз и перехода к новому, более высокому типу интеграции; оценивается возможность использования определенных элементов международно-правовой модели Европейского Союза, включая наднациональность, для функционирования Таможенного союза. Сравнивается институциональная система обоих интеграционных объединений, международно-правовой инструментарий и виды актов, принимаемых Европейским Союзом и Таможенным союзом. Отдельное внимание уделяется выполнению международно-правовых актов Европейским Союзом и Таможенным союзом как международными межправительственными организациями, являющимися субъектами международного права. В заключительной главе проводится сравнительно-правовой анализ международно-правовых моделей Европейского Союза и Таможенного союза в наиболее динамично развивающейся области – сфере технического регулирования.Монография предназначена для широкого круга специалистов: государственных служащих, научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов, а также для всех, кто интересуется вопросами интеграции в современном международном праве.Нормативные акты приводятся по состоянию на 1 июня 2012 г.

Андрей Николаевич Морозов , Анна Анатольевна Каширкина

Юриспруденция