Пределы мира

— Возможно, раз это случилось. Однако я не могу этого объяснить. Но еще до того, как он научился говорить, — продолжил Аристандр, — он мог каким-то образом общаться со мной. Я слышал, как его мысли звучали у меня в голове.

Александр посмотрел на волны, ласкавшие борт корабля, потом поднял взгляд и обозрел речной простор и скопление судов на его середине. Усевшись на моток канатов на корме, Пиррон писал что-то на табличке, положив ее на колени.

Царь спросил своего ясновидца:

— Ты говорил с индийцем о своем кошмаре?

— Нет.

— А он все еще снится тебе?

— Нет, с тех пор, как этот человек явился в лагерь.

— А ты знаешь, зачем он явился?

— Чтобы познакомиться с тобой. И помочь тебе. Он давно знал, что с запада придет великий человек, и решил встретиться с ним.

Александр оторвался от борта и подошел к Калану.

— Что ты рассматриваешь, Калан? — спросил он.

— Твои глаза, — ответил мудрец странным, вибрирующим, как звук какого-то бронзового инструмента, голосом. — Это образ темной линии, пересекающей твою душу, граница между светом и тьмой, по которой ты бежишь, как по лезвию бритвы. Трудное и очень болезненное занятие…

Царь изумленно проговорил:

— Как можешь ты рассматривать мои глаза, не отрывая взгляда от волн? И как вышло, что ты заговорил на моем языке так хорошо, если никто тебя не учил?

— Я видел твои глаза еще до того, как встретился с тобой. А язык один, владыка. Поднявшись к истокам собственной души и натуры, человек в состоянии понимать все человечество и изъясняться с ним.

— Зачем ты пришел ко мне?

— Я следую за моими поисками.

— И куда же ведут тебя твои поиски?

— К миру, к спокойствию.

— Но я несу войну. Я готовился к этому с детства.

— Но ты готовился также и к знаниям. Я вижу в твоих глазах тень великой мудрости. Мировое спокойствие — это высшее добро. Высшему добру нельзя следовать, не пройдя ранее через огонь и меч. Ты уже миновал и огонь, и меч. Я хочу помочь тебе взрастить в себе мудрость великого государя, который когда-нибудь станет отцом всех народов. Для этого я пришел к тебе.

— Я рад тебя видеть среди моих гостей, Калан, но мой путь был предначертан еще в тот день, когда я впервые пересек море. Не знаю, смогу ли я изменить его.

— Скоро эта река вынесет нас к течению великого отца Инда, — ответил Калан, снова направив взгляд на быстрые волны. — Если ты поднимешься по его течению, то увидишь маленький ручеек с прозрачной водой. Но потом, спустившись в долину, ты найдешь и другие ручьи, смешивающие свои воды с его водами, и каждый малый ручей немного изменяет цвет отца вод и направление его течения. Ты увидишь деревья, склоняющие свои кроны к самой воде, увидишь всевозможных рыб, змей и крокодилов, вдруг выныривающих и снова погружающихся в глубину, увидишь птиц, что вьют гнезда на реке. Река, что течет перед тобой сейчас, — это одно; приближаясь к Океану, она постепенно становится другой. А там она погружается в вечные воды, во вселенское лоно, окружающее всю землю. И когда это произойдет — тогда больше не будет великого Инда, а будет часть единой живой жидкости, из которой рождаются тучи и птицы, реки и озера, деревья и цветы…

Больше он ничего не сказал и вновь погрузился в свое непроницаемое молчание.

В это время к царю с озабоченным видом подошел Неарх.

— В чем дело? — спросил Александр.

— Пороги, — ответил тот.

ГЛАВА 55

Неарх указал на угрожающее бурление воды прямо по носу, стадиях в десяти.

— Нужно немедленно причалить и исследовать течение реки, прежде чем подвергать опасности флот, — сказал он и велел поднять тревожный флаг, приказывая рулевым сворачивать к берегу.

Старший над гребцами крикнул:

— Весла правого борта — суши!

Одни гребцы подняли весла из воды, в то время как другие продолжали грести. Корабль совершил поворот к правому берегу реки. При виде сигналов и этого маневра флагмана остальные суда также повернули, подошли к берегу и бросили якоря. Но пока команды собирались пришвартоваться к берегу, послышался громкий крик, и с возвышающихся над рекой холмов появились тысячи воинов, с ходу бросившихся в атаку.

Александр велел трубить в трубы, и «щитоносцы» и штурмовики, попрыгав в доспехах в воду, побежали вперед, чтобы задержать врагов, подошедших уже совсем близко.

— Кто это? — спросил царь.

— Маллы, — ответил Неарх. — Мы близки к слиянию с Индом. Это лютые, непримиримые бойцы.

— Мои доспехи! — велел Александр. Оруженосцы принесли панцирь, поножи, шлем с гребнем.

— Не ходи, Александрос! — умоляла его Роксана, повиснув у него на шее.

— Я царь. Я должен быть первым. — Он поспешно поцеловал ее и крикнул своим солдатам: — За мной!

Схватив щит, царь бросился в воду и изо всех сил устремился к берегу.

Тем временем и с других кораблей высаживались тысячи воинов.

Оказавшись на суше, Александр тут же побежал к батальонам тяжелой пехоты, а выше по реке уже начали выводить лошадей, чтобы построить первые конные отряды.