Пределы наказания

Недавно возникли вопросы о природе этих «банди­тов». Были ли они обычными разбойниками? Или бун­тующими крестьянами? Не был ли вопрос о природе и причинах преступности решен на основе изучения чере­па политического врага? Во всяком случае, место, где находятся причины преступности, было твердо установ­лено — в самом организме человека. Преступники отли­чаются от большинства людей. И это было обнаружено с помощью научных методов. Воздействовать на них следовало посредством либо интернирования, либо лече­ния, согласно особенностям каждого из них.

Ломброзо оказался флагманом. В кильватере за ним шли Э. Ферри в Италии, Ф. фон Лист в Германии, Б. Гетц в Скандинавии. А вскоре появились на свет специальные меры и предписания, учитывающие осо­бенности правонарушителей. Мы получили предвари­тельное задержание, взятие под стражу, неопределен­ные приговоры и экспертов, определяющих наступле­ние момента освобождения от наказания, учреждения для психопатов и специальные учреждения для алко­голиков. Либеральное государство было совсем не либе­ральным, когда дело шло о создании условий для сво­бодного развития частного предпринимательства. Шос­се, железные дороги и контроль за бедняками приобрели большое значение. Появилась армия специалистов. Важным условием промышленного развития стало установление контроля за девиантным поведением. Интеллектуальные основы такого развития событий были заложены в XIX веке. Т. С. Дзл описывает это в работах «Государственная власть и социальный конт­роль» (1977) и «Благосостояние детей и социальная защита» (1978). К тем же выводам приходит М. Игна­тьев: «Укрепление дисциплины труда шло рука об ру­ку с расширением свободы рыночных отношений в трудовой сфере...»

3.3. Крушение одной теории

В последние десятилетия ко всем этим мерам почти полностью перестали обращаться [4].

В Норвегии начиная с 1970 г. опустившимся людям позволили оставаться на улицах. Специальные меры в отношении психопатов быстро выходят из моды. Дания и Финляндия совершенно отказались от такой системы, Норвегия и Швеция готовы последовать за ними. По­всеместно, кроме Швеции, ликвидированы учреждения борстальского типа и специальные тюрьмы для моло­дых преступников. Серьезным исключением является положение так называемых «опасных преступников». В Дании в 1978 г. было 20 человек, признанных тако­выми; в Финляндии — 9. Норвегия после отмены спе­циальных мер в отношении психопатов, по всей веро­ятности, примет решение, аналогичное тому, к которому пришла Финляндия. Недавно шведский комитет пред­ложил ликвидировать такую юридическую категорию, как «лица, приравниваемые к невменяемым». Вообще говоря, мы возвращаемся к системе определенных при­говоров, постановляемых судами.

Такой исход в значительной степени был предопре­делен. Во-первых, стало быстро обнаруживаться лице­мерие системы. Исследования одно за другим показы­вали, что центры по некарательному воздействию на преступников, по существу, не были лечебницами. Они очень напоминали обыкновенные тюрьмы, штат этих учреждений — тюремную охрану, а предполагаемые пациенты — прежних тюремных сидельцев, но с еще более негативным отношением к тому, что с ними слу­чилось, чем у обычных заключенных. Некарательное воздействие без заранее ограниченных сроков явно переживалось значительно более болезненно, чем ста­ромодное намеренное причинение боли.

Во-вторых, обнаружилось, что система некаратель­ного воздействия неэффективна. Теория некарательного воздействия основывалась на идеях утилитаристского и научного мышления. Сторонники некарательного воз­действия претендовали на то, что их цель — приносить пользу пациентам и что их теория поддается проверке. Но, как убедительно показано в литературе, посвящен­ной вопросу эффективности некарательного воздейст­вия, обещание быть полезными так и не материализо­валось. За исключением смертной казни, пожизненного тюремного заключения и, быть может, кастрации, не оказалось каких-либо мер воздействия, в отношении которых удалось доказать, что они эффективнее других в предупреждении рецидива. Даже в тех немногих случаях, когда за терминологией некарательного воз­действия стоят реальные вещи, не установлено сниже­ние показателей рецидива. Единодушие в этом вопросе как раз сейчас настолько велико, что необходимо ска­зать несколько слов предостережения. То, что до сих пор делалось в этом направлении, делалось в границах наличных ресурсов. Массированные меры экономиче­ского и социального характера никогда не предприни­мались. Бедняки не стали богатыми, рабочие не полу­чили ту работу, которую выполняют представители среднего класса, неприкаянная молодежь не нашла поддержки в осуществлении своих заветных мечтаний, одинокие люди фактически не обрели новые устойчи­вые социальные связи. Всего этого, несомненно, не случилось. Это требует социальных преобразований, далеко выходящих за рамки возможностей, которыми располагают исследователи-криминологи.