Пределы выживания (Полигон - I)

- То, то. Ладно, доктор. Бутылка с меня, будем считать, что выиграл, лекарства тоже дам, они ваши. Список лекарств отдайте старшему лейтенанту Павлову, он сейчас замещает Молчанова и вам поможет.

В это время зазвонил телефон. Полковник взял трубку.

- Але... Привет... Здесь он... Тебе нужен? Сейчас пошлю... Хорошо...,он кладет трубку на место. - Тебя хочет видеть полковник Семененко. Просил зайти.

- Тогда пошел.

- До свидания, доктор.

Семененко чуть привстал и вежливо показал рукой на стул.

- Садитесь, Борис Дмитриевич.

- Мне командир части сказал. что вы хотели бы меня видеть?

- Да. Знаете, у нас очень неспокойная жизнь, то одно, то другое и все надо совместить с безопасностью нашей страны.

- Что вы этим хотите сказать, Владимир Дмитриевич?

- Ничего. Мне просто интересно как вы в Камышевке осмелились изувечить офицера исполнявшего свои служебные обязанности.

- Это тоже связано с безопасностью нашей родины?

- Естественно. Майор Молчанов не отходил от инструкций военного министерства и как честный офицер выполнял все его требования.

- Я все никак не могу понять, поселки Глушково, Комарово, исчезнувшая Камышевка, не представляют территорию Советского Союза?

- Представляют.

- Значит, они подчиняются законам нашего государства?

- Естественно.

- Значит и майор Молчанов, как медик, должен нести ответственность и бороться за жизнь граждан своей страны?

- Должен.

- Тогда мы с вами нашли общий язык, я ему и врезал, за то, что он нарушил это право.

Полковник смеется.

- Подвел базу, ха..., ха... - смех резко кончился и перешел в сухой шепот. - Ну нет, я не нашел с вами общий язык. Майор тоже защищал интересы граждан и, в отличии от вас, соблюдал все меры предосторожности. Его задача также была ясна, не допустить эпидемию на Комарово, Глушклово и военный городок. Это и есть основное правило инструкции.

- Майор должен лечить людей...

- Все, инцидент исчерпан. На первое время, я не предъявлю вам никаких обвинений.

- Вы считаете, что я виновен?

- Не будем опять углубляться в теорию права. То что вы избили офицера при исполнении служебных обязанности, не позволяет мне в этом сомневаться. Можете быть свободны.

- Владимир Дмитриевич, у меня к вам вопрос, не касающийся предыдущей темы...

- Говорите.

- Мне бы хотелось съездит в Барнаул...

Наступила пауза, полковник размышлял.

- Нет, я не могу вас отпустить. За последние пол года возрос поток больных и нам просто нельзя ослабить медицинское обслуживание населения.

- Но меня же здесь не было почти полтора года и никто не замечал отсутствие врача...

- Ну и что? Свои по срочным вызовам были. Район то все равно оказался совсем запущен, а с вашим приходом мы убедились, что надо расчищать все завалы. Вы необходимы здесь, Борис Дмитриевич.

Все встало на свои места.

- До свидания, Владимир Дмитриевич

Меня душила ярость.

Павлов встретил как закадычного знакомого.

- Доктор, мать твою, я вас так рад видеть. После того вечера, когда мы чуть не трахнули Машку, я часто вспоминал вас. А Машка то, до сих пор, только и говорит о вас.

- Я к тебе по делу.

- Да брось ты все о делах.

- Рад бы, да вот командир части послал меня опять к тебе. Похоже он очень обиделся. Только что, я отыграл у него бутылку водки.

- Да ты что? Его расколоть, все равно что пытаться ключом открыть пещеру Али Бабы.

- Я еще добился и немного лекарств для своего мед пункта. Он прислал меня к тебе, чтобы помог отоварить.

- По моему у шефа крыша поехала. Для своих он не очень то раскошелится, а для тебя выложился. Что там у тебя, покажи.

Я передаю ему несколько бумажек с перечнем лекарств.

- Ух ты, сколько. Я бы конечно мог сейчас покопаться по складам, но это такая возня и половины того что вы просите здесь нет. Есть другой вариант. Я завтра по служебным делам еду в Барнаул. Там смогу заказать на армейских складах все, что угодно. Вы согласны, доктор.

- В Барнаул?

- Да, а что?

- Ваша машина не будет очень загружена? Мне бы картины и другие вещи перевезти туда.

- В чем дело. Конечно перевезу у меня машина пустая. В шесть утра буду у вашего дома, так что пакуйте вещи.

- Спасибо, старлей.

У меня бедлам. Надежда, Вера, Рита и, откуда то взявшаяся сумасшедшая Клавка, упаковывают картины и другие, художественные изделия.

- И куда это? - рябая Клавка с вытянутым лицом смотрит на связанные полотна.

- В Барнаул.

- Далече наверно. Я так дальше монастыря и не ездила. А что там с ними делать будут?

- Сделаю выставку.

- Ишь ты как. Значит люди будут ходить и мои картины смотреть. А там город то большой?

- Очень. Но там еще и приезжих много.

- Значит много будут смотреть.

Клавка безобразным жестом скребет подбородок.

- А чего, доктор, если я все свои вещи вам отдам, там их покажите?

- Покажу.

- Я тогда побежала домой.

Она косолапо пошла в дверь.

- Доктор, как же вы будете делать выставки? - удивляется Верка. - Вас же от сюда не выпустят.

- Я должен отсюда уйти. Если выберусь, буду писать об этом месте, показывать выставки, рассказывать людям обо всем.

- А как же мы?

- Кто то за вас должен биться. Я и хочу, чтобы вы были как все, все там живущие за проволокой.