Пределы

— Крем сделает твою кожу мягкой, мальчик, — сказал Гаррик. — Не суетись.

— Мягкой! — воскликнул Тарин. — Не смогу лазить по деревьям и бегать с мягкой кожей! — Он возмущённо посмотрел на Марта. — О… Мужчины и это у меня забрали. Мои ноги. Посадили меня в ловушку.

Гаррик зарычал.

— Тарин, если будешь хорошо себя вести, тебе потом выдадут ботинки. И да, мы не хотим, чтобы ты сбежал. Лично я не желаю, чтобы ты царапал или пинал меня в кровати, когда переедешь в мои комнаты.

— А теперь носки, — сказал Март и, наклонившись, прошептал:

— Тарин, вспомни ноги Офера. Мягкие пальцы лучше, правда?

Тарин всхлипнул, но не шелохнулся, пока Март натягивал на его скользкие ступни чистые носки и наматывал вокруг щиколоток серую плёнку. А о том, почему он может оказаться в постели клювоноса, Тарин старался не думать.

— Вставай, мальчик, — сказал Гаррик и подхватил Тарина на руки. — Не будем пачкать твои носки. Спокойной ночи, Март. Ты сегодня хорошо поработал.

Тарин не двигался. Он не будет спорить, но и обнимать клювоноса за шею тоже не будет. Даже, если в полутёмных коридорах здания Начала Времён ему становилось как-то не по себе. Кроме размеренного дыхания Гаррика и раздражающего жужжания того, что Эдон назвал генератором, вокруг не было слышно ни звука.

Прижавшись ухом к толстой груди клювоноса, Тарин даже услышал стук его сердца.

— Сильный, — пробурчал Тарин, еле сдерживаясь, чтобы не погладить Гаррика по бороде.

— Спокойной ночи, — пожелал ему клювонос, опуская Тарина на пол у дверей в зал. — Иди внутрь. Скоро выключат свет.

Тарин не ответил и поторопился уйти. Кинан как раз приказывал мальчишкам ложиться в спальные мешки, а рядом суетился Офер, расставляя горшки и чашки с водой. Тарин повалился на свой мешок. Глупый Кори стал отпускать громкие замечания о серебристой плёнке на носках Тарина и о том, что за два дня ему пришлось мыться дважды, потому что он воняет. Но Тарину было всё равно, и он улёгся на живот, игнорируя всех вокруг.

Выключили свет, и Тарин забрался в спальный мешок. Он немного замёрз, поэтому решил, что перетерпит ощущение ловушки.

«Дурацкая роскошь», — подумал Тарин. Подумать только! Он замёрз из-за горячей бани и тёплых рук мужчины. А ведь ещё даже снег не выпал!

Дверь в зал была ещё открыта, и Тарин заметил Кинана, который следил, чтобы все улеглись.

— Спой им колыбельную, Офер. У них сегодня был длинный день.

Офер тихо запел:

«Я смотрю на луну, и она глядит на меня…»

У Тарина в голове возникло продолжение песни, и он продолжил:

«Вниз, сквозь листву старого дуба…»

Тут присоединились и другие мальчишки:

«Позволь поделиться светом, что озаряет меня, с тем, кого я люблю…»

«С Матушкой, которую я люблю», - подпели Кинан с Офером.

Тарину было плевать, что они испортили песню своей фальшивой Матушкой. Он вспоминал свой дуб. На глазах Тарина выступили слёзы, и он был рад, что двери в зал закрыли и вокруг наступила темнота.

оставить свою «спасибу»

Глава 8

Шаркая ногами, Тарин плёлся вслед за Пэрри и Эдоном на завтрак. Кинан шёл позади.

— Тарин, перестань хмуриться. Тебе же нравится завтрак. Поднимай ноги и шагай нормально.

Тарин вздохнул и затопал, преувеличенно высоко поднимая ноги. Кинан рассмеялся.

— Забудь. Тарин, тебе понравится сегодняшняя еда. Будут яйца всмятку. Затем пойдёшь на первое занятие по ремеслу. В обед Титус просветит тебя насчёт Матушек. А после ужина проведёшь время с Гарриком.

— Чёрт! — еле слышно проворчал Тарин. Задница всё ещё побаливала после вчерашнего наказания. Тарину не нравился Титус… весь такой из себя, с неправильными волосами и строго-насмешливым голосом. К тому же Тарин больше не хотел слушать про фальшивых Матушкек. А вечер в компании Гаррика… Нет, точно не к добру.

Он решил продолжить притворяться терпеливым-выжидающим-кролика-невидимым Тарином как можно дольше. Поэтому, увидев, что яйца на завтрак подали в скорлупе, решил не возмущаться.

Неужели они окажутся такими же, как вчерашние неправильно-твёрдые яйца? Тарин взволнованно посмотрел на Кинана.

— Возьми хлеб. Так будет вкуснее.

Тарин подозрительно посмотрел на квадратные ломтики, на которые указывал Кинан.

— Тарин, тебе понравится хлеб. Обещаю. Возьми его, пожалуйста.

«Кинан пока ещё меня не обманывал, — подумал Тарин. — Да, он помог мужчинам меня поймать, — с сожалением признал Тарин, — но, похоже, он должен был это сделать».

Тарин схватил ломоть, но тут же уронил его.

— Мягкий!

— Это отличный свежевыпеченный хлеб, ты, только что пойманный червяк! Это признак цивилизации. Так что бери его и будь благодарен!

Тарин сглотнул и оглянулся. За спиной стоял Эдон и сверлил его гневным взглядом.