Пределы

Оставшись один, Тарин залез с ногами в кресло и посмотрел на клювоноса. На доброго, толстого, желтобородого клювоноса. Тарин закусил губу. Что бы ни говорил Гайдеон, Гаррик не спит. Ведь он даже не посапывает!

Тарин поёрзал на сидении. Теперь, став цивилизованным, сидеть спокойно стало очень сложно. Тарин внимательно посмотрел на своего мужчину. Казалось, что клювонос заснул тем глубоким сном, в который впадают дикие животные в зимний период. Довольный, что во всём разобрался, Тарин уселся поудобней.

В медицинской комнате было теплее, чем в остальных помещениях. Однако, если сидишь смирно, начинаешь потихоньку замерзать.

Тарин потёр руки. «О! И если ты лежишь смирно», — догадался он. Его клювонос может замёрзнуть. Обычно Тарин не сомневался в том, что его мужчина горячий, но не сейчас. Тарин встал, босиком подошёл к тому, что Сокорро назвал шкафом, и стал искать одеяло. Затем он укрыл ноги Гаррика и, подумав, завернул капитана в одеяло, словно в кокон, осторожно подогнув его под раненой рукой.

Закончив, Тарин сел и, несмотря на замечания Сокорро, засунул палец в рот.

— Тарин.

Тарин зарычал и вскочил со стула. К нему кто-то подкрался!

— Это я, — сказал Офер. — По такому полу очень просто передвигаться тихо. К тому же ты, наверное, думал о своем мужчине.

Тарин смущённо фыркнул и снова сел. Офер молодец, правильно всё объяснил.

— Это суп, — сказал Офер, подавая Тарину чашку. — И поскольку у меня нет мужчины, с которым я мог бы отпраздновать Короткий День, мне разрешили остаться с тобой.

Тарин отхлебнул немного супа и поставил чашку.

— Я выпил успокаивающий отвар. В животе булькает. Поем потом. — Тарин покосился на друга. — Сокорро сказал, что будут песни и DVD. Разве ты не хочешь посмотреть DVD?

Офер пожал плечами.

— Останусь с тобой.

— Хм, — сказал Тарин и хмыкнул ещё раз, когда в дверях показался Эдон.

— Я буду твоим охранником, Тарин. И заодно присмотрю за своим другом.

Несмотря на все переживания, Тарин еле сдержался, чтобы не усмехнуться, когда заметил, как Офер и Эдон пытаются скрыть радость от того, что проведут канун Короткого Дня вместе.

Эдон взволнованно посмотрел на Гаррика.

— Матушки! Охотник потерял руку!

— Вот дерьмо! — сказал Тарин, когда до него наконец дошло, что его мужчина должен пользоваться оружием на охоте.

Гаррик застонал и пошевелился.

— Тихо, — прошептал Офер. — Сокорро говорил, что пациенты, которые находятся в глубоком сне, могут слышать.

— Чёрт! — сказал Тарин. — Я веду себя хорошо, клювонос!

Офер хихикнул.

— Ешь суп, Тарин.

— Мы можем поговорить о приятных вещах, — сказал Эдон. — У нас будет свой канун Короткого Дня! Споём песни, поделимся историями, и подготовим Тарина в завтрашнему дню.

— Так что не унывай, цыплёнок, — весело сказал Офер.

— А курочки разве грустят? — слегка раздражённо спросил Тарин.

— Так говорят Матушки, — успокоил его Эдон. — Офер споёт нам несколько песен, а потом я расскажу вам интересные истории вместо просмотра DVD. А ещё я захватил для вас леденцы, но дам их только после того, как ты поешь суп.

Тарин взял кружу и отхлебнул. Офер подошёл к шкафам и достал оттуда два одеяла.

— В канун Короткого Дня должно быть тепло и уютно. — Он накинул одно на плечи Тарина, а второе отдал Эдону.

— А ты? — спросил сержант.

— Одеяла кончились, — ответил Офер.

Тарин больше не мог терпеть такое отношение Офера к самому себе.

— Будь с Эдоном, — без задней мысли выпалил он. — Я знаю. И клювонос тоже.

Эдон нахмурился.

— Вы нас обсуждали?

Тарин покачал головой.

— Я смотрел на вас. И видел, что Гаррик тоже смотрит на вас. Сюда никто не придёт. Укройтесь одеялом оба.

— Тарин, ты мальчик. Не указывай мне, что делать, — сказал Эдон и приподнял руку, под которую тут же поднырнул Офер. — Сегодняшний вечер будет нашей тайной, мальчики.

Тарин допил бульон, замотался в одеяло и сел рядом с Гарриком.

— Спой песенку Фу-Фу, — предложил сержант. — Тарину она понравится.

— Но она глупая, — сказал Офер. — Нам надо что-то весёлое, но спокойное. Лучше спою одну из тех песен, что я напевал, когда был садовником.

Эдон угостил ребят леденцами и улыбнулся.

— Ладно, но я только что представил, как Тарин стал Фу-Фу.

— Дурацкая песня, — повторил Офер. — Сегодня вечером мы мечтаем о длинных теплых днях и пробуждении природы.

— Темно, — заметил Тарин, укутываясь в одеяло. До знакомства с мужчинами и их «цивилизацией» Тарин никогда не задумывался, как темно может быть зимними вечерами. Раньше он просто любовался звёздами и луной из своего тёплого гнёздышка, которое устраивал себе для ночлега. А мужчины совсем не любят темноту.

Офер начал петь:

— Шаг за шагом, ряд за рядом, мальчики работают над грядками…