Предки

«В карантине, было человек тридцать. Всё что осталось от города с населением в двести пятьдесят тысяч. Все смотрели в пол и не разговаривали. Помню, что из динамика рядом с дверью, немного нервно звучала музыка, а ей в такт, моргала светодиодная лампочка на стене. Я подумал тогда: может быть это и есть смерть и не та ли это дверь за которой ждёт страшный суд и раскаяние за совершенные дела? Но за дверью был, доктор, душ и долгая дорога до «Восточного», а там месяц в госпитале и столько же на подготовку к полёту, никаких лотерей и медкомиссий, отправляли всех…»

«Всё вокруг тряслось и гудело и казалось, что это никогда не кончится, кто-то кричал, кто-то плакал но большинство из нас, застыв как памятник, безмолвно сверлили взглядом затылок соседа спереди. За три года скитания, ты столько раз думаешь о смерти, видишь её вокруг и сам становишься для кого-то смертью, что мысли о том, развалится ли этот высокотехнологичный ковчег с сотней счастливцев на борту, уже не сильно тебя волнуют…»

Амира отложила планшет, закуталась в плед и обняла зубатого. Ей были не понятны некоторые слова, потому что её поколение и даже поколение её родителей никогда их не употребляло в повседневной речи. Они никогда не видели дорог, консерв и супермаркетов, но это не помешало ей понять весь ужас и безысходность ситуации в которой оказались её предки сто восемнадцать лет назад, на умирающей планете.

– Мдааа… – протянула Амира, – сказочки про счастливых переселенцев из уроков истории, на деле оказались… – она так и не смогла подобрать подходящего слова, откинулась на диван и о чём-то задумалась.

Глава 4. Последние.

Ами была не глупой девочкой и понимала почему на курсах истории учитель, а вместе с ним и учебники из библиотеки, так сказать «берегли детские умы» от реальной истории предков. Но с другой стороны, сказать, что они врали тоже было нельзя, скорее недоговаривали. Мысли Амиры, прервал зубатый, которому порядком надоело выступать в роли грелки для своей хозяйки. Немного поворочавшись, он попытался максимально незаметно покинуть пространство под пледом, но не рассчитав площадь дивана, как всегда неуклюже, вывалился на пол, рассмешив подругу.

Амира снова вернулась к планшету, для того чтобы начать наконец писать доклад, но взгляд её обратил внимание на сноски под текстом. Они вели в разные разделы архива, с фотографиями и видеозаписями, и по алгоритмам системы управляющей архивом, были связаны с выше прочитанным текстом. С одной из иконок, на подростка смотрела девушка, с очень милым и в какой-то степени даже детским лицом, текст под ней гласил «Девять героев». На мгновение задумавшись, а не хватит ли на сегодня грустных историй, Ами кликнула по иконке, проиграв, в очередной раз, своему любопытству и на экране планшета появилось видео, с пустым стулом посреди помещения чем-то напоминавшего Сашкину мастерскую, в небольшие запотевшие окна которого проникал тусклый, белый свет.

– Наверно можно начинать, – неуверенно произнёс мужской голос за кадром.

В комнату вошла и села на стул та самая девушка с иконки.

– Так, давай начнём с тебя… представься, пожалуйста, расскажи о себе, родителях, школе, работе, – предложил другой голос.

– Наташа… Наталья Большакова, – начала девушка, – мне двадцать восемь лет. Родилась Благовещенске, там же окончила вторую школу, затем отучилась в Амурской государственной медицинской академии на кафедре травматологии и медицины катастроф, работала в ГУМЧС России по Амурской области, фельдшером-спасателем.

– Мою маму зовут… – она прервалась, закрыла глаза, глубоко вдохнула и продолжила, – звали Большакова Ирина Николаевна, отца Большаков Игорь Геннадьевич.

– У тебя, есть дети, братья, сёстры? – спросил всё тот же голос, поддерживая собеседницу.

– Нет, никого нет. Все друзья на работе. Хотела детей, но… Да и сейчас… наверно даже рада, что не получилось… Хотя «рада» не самое подходящее слово.

– Как и где ты встретила «нулевой день»? – продолжал интервьюер.

– Двадцать второго… это было на ночное дежурство. Я была в ЦУСе у девчонок, а Виталя, Коля и Андрей в соседней комнате отдыха смотрели телевизор. Смена была спокойной, ни одного вызова. Но где-то часов в одиннадцать вечера, неожиданно так, на телефонном аппарате рядом с дежурным, загорелась лампочка рядом с надписью ЦАС и раздался звонок. А ровно в это же самое время на экране телевизора, вместо трансляции, появилась надпись: «Внимание!!! Приготовьтесь прослушать важное сообщение от органов государственной власти!». Лена, наш оператор, подняла трубку, там громкий и строгий голос приказал срочно соединить со старшим смены. Пока она соединяла, мы все собрались у телевизора, где на экране известная ведущая, сейчас уже не вспомню как её звали, зачитывала обращение. После услышанного, был просто ступор, у всех. Никто даже не обратил внимание на телефоны в диспетчерской, которые зазвенели всеми своими линиями одновременно, а лампы индикации засветились как гирлянда у новогодней ёлки.