Предложение джентльмена

– А ты разве не примешь ванну? Она почувствовала, что щеки ее вспыхнули от смущения, однако не смогла удержаться, чтобы не спросить. Бенедикт покачал головой.

– Сначала собирался, но потом решил, что это гораздо интереснее.

– Мыть меня? - удивленно спросила Софи. Бенедикт лукаво ухмыльнулся:

– И вытирать. - Протянув руку, он взял большое белое полотенце. - Вставай.

Софи нерешительно прикусила губу. Конечно, они с Бенедиктом уже были близки так, как только могут быть близки два человека, однако она все еще его стеснялась.

Бенедикт улыбнулся, развернул полотенце и, отвернувшись, сказал:

– Не бойся, я не стану подглядывать.

Глубоко вздохнув, Софи встала, чувствуя, что с этого момента начинается новая полоса в ее жизни.

Осторожно вытерев ее тело, Бенедикт принялся за лицо и, когда на щеках Софи осталось лишь несколько капель, наклонился и поцеловал ее в нос.

– Я рад, что ты здесь, - прошептал он.

– Я тоже рада.

Он коснулся рукой ее подбородка и, не сводя с нее глаз, прильнул к ее губам таким нежным поцелуем, что Софи почувствовала: он ее не только любит, но и боготворит.

– Я должен был бы дождаться понедельника, - сказал Бенедикт, - но не хочу.

– А я не хочу, чтобы ты ждал, - прошептала Софи. Он вновь поцеловал ее, на сей раз более страстно.

– Какая же ты красивая, - восхитился он.

Губы его нашли ее щеку, потом подбородок, шею, и с каждым поцелуем у Софи все сильнее подкашивались ноги, и когда ей уже показалось, что она больше не выдержит и рухнет на пол, Бенедикт подхватил ее на руки и отнес в постель.

– В сердце моем ты моя жена, - торжественно проговорил он, уложив Софи на одеяло.

Софи почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– После того как нас обвенчают, мы станем мужем и женой перед лицом Господа, - продолжал он, ложась с ней рядом, - но сейчас… - Голос Бенедикта стал хрипловатым. Приподнявшись на локте, он взглянул Софи прямо в глаза. - Но сейчас мы муж и жена перед лицом друг друга.

Протянув руку, Софи коснулась его лица.

– Я люблю тебя, - прошептала она. - И всегда любила. Мне кажется, я полюбила тебя еще до того, как узнала о твоем существовании.

Бенедикт наклонился, чтобы снова ее поцеловать, однако Софи остановила его:

– Нет, подожди.

Он замер всего в нескольких дюймах от ее губ.

– На балу-маскараде, - призналась Софи несвойственным ей дрожащим голосом, - еще перед тем, как я тебя увидела, я тебя почувствовала. У меня вдруг возникло такое ощущение, что вот-вот что-то должно произойти. И когда я обернулась и заметила, как ты стоишь и словно ждешь меня, я поняла, что именно из-за тебя я и приехала тайком на бал.

Бенедикт открыл было рот, однако вместо слов у него вырвался хриплый звук, и Софи поняла: Бенедикт сейчас не в состоянии говорить. Он весь во власти нахлынувших на него чувств.

– Я родилась только для тебя, - тихо проговорила она. - И только ради тебя я существую.

Бенедикт снова поцеловал ее, решив на деле показать то, что не сумел сказать словами. Он и не подозревал, что в состоянии любить Софи больше, чем он любил ее несколько секунд назад, а оказывается, это возможно.

Он любит ее! Любит сильно, страстно. И внезапно все стало легко и просто. Он любит ее - только это и имеет значение.

Бенедикт скинул с себя халат, отшвырнул в сторону полотенце и принялся покрывать тело Софи страстными поцелуями.

– Софи, Софи, Софи… - бормотал он, не в силах больше проронить ни слова.

Софи улыбнулась ему, и внезапно Бенедикта охватило странное желание - смеяться. Он понял, что отчаянно, безумно счастлив. Как же это здорово!

Он привстал на локтях, готовясь войти в нее, сделать ее своей. В отличие от прошлого раза, когда оба они были охвачены безумной страстью, сегодня их переполняла безудержная нежность.

– Ты моя, - прошептал Бенедикт, не отрывая от нее взгляда. - Моя.

И уже гораздо позже, когда они, усталые и умиротворенные, лежали в объятиях друг друга, он снова прошептал ей на ушко:

– А я твой.

***

Несколько часов спустя Софи проснулась. Она поморгала, зевнула, потянулась, наслаждаясь теплом и уютом, и вдруг ее как громом поразило.

– Бенедикт! - ахнула она. - Который час?

Он не ответил, и Софи, схватив его за плечо, лихорадочно затрясла.

– Бенедикт! - воскликнула она. - Бенедикт!

Бенедикт со стоном перекатился на спину.

– Я сплю.

– Сколько сейчас времени?

– Понятия не имею, - буркнул он, уткнувшись лицом в подушку.

– Но ведь я должна была быть у твоей мамы в семь часов.

– В одиннадцать, - проворчал Бенедикт.

– Нет, в семь!

Он открыл один глаз. Похоже, и это далось ему с величайшим трудом.

– Когда ты согласилась принять ванну, ты уже прекрасно знала, что к семи не успеешь.

– Знаю, но я не думала, что не успею к девяти.

Поморгав, Бенедикт огляделся по сторонам.

– Я не думаю… - начал было он, но в этот момент Софи услышала, как каминные часы бьют три раза, да так и ахнула. - Что с тобой? - забеспокоился Бенедикт.

– Три часа утра!

– Значит, можно продолжать спать дальше, - улыбнулся он.

– Бенедикт!

– Ты же не захочешь, чтобы я будил слуг? Они все наверняка крепко спят.

– Но я…

– Пощади, женщина! - взмолился Бенедикт. - Все равно мы: на следующей неделе поженимся.