Предложение плейбоя

Мишель покачала головой и отвернулась. Поистине, она разозлилась. Разве он не понимает, как повезло ему в жизни, что он родился в такой дружной семье? По своему рождению и воспитанию он должен бы быть более глубоким человеком. Но менять одну девицу за другой ради чувственного разнообразия – одна мысль об этом вызывала у Мишель содрогание.

Однако Тайлера его собственное поведение не смущало. Совсем нет! Может быть, у него просто уже сформировалась пагубная привычка, ведь он был хорош собой и богат, и девушки отдавались ему без всяких колебаний.

«Так же, как и ты вспомни», – заговорил вдруг ее бесстрастный внутренний голос.

– А теперь мне хотелось бы произнести другой тост, – сказал Тайлер.

Мишель приложила усилия, чтобы сконцентрироваться на настоящем моменте, а не на ужасном решении которое она собиралась принять на следующее утро.

– Выпьем за Хью, – предложил Тайлер, подмигнув сестре – который держал себя в ежовых рукавицах целый вечер.

Расхохотавшись, они все выпили за Хью. Потом – за Клео. Потом за процветание журнала, после чего Мишель сообразила, что Тайлер уже изрядно набрался.

Его матушка пришла к такому же заключению.

– Я думаю нам всем надо выпить крепкого кофе, – сказала она недовольно.

После кофе обед быстро закончился, родители Тайлера пошли в свои комнаты, а Хью с Клео поехали в какой-то клуб. Мишель и Тайлеру ничего не оставалось делать, как спуститься за вещами к автомобилю, а затем направиться в домик молодого Гаррисона.

Ночь была свежа и холодна, черное небо усеяно звездами Мишель почувствовала как теплые руки Тайлера обняли ее плечи и крепче прижали к себе. Он наклонился к ней и на ходу стал осыпать ее лицо легкими поцелуями.

Но его нежность переполнила ее сердце отчаянием. Она знала: это всего лишь вожделение, но не любовь. Собрав всю свою волю, она запретила себе об этом думать. И о следующем дне – тоже. И раз эта ночь была ее последней ночью с Тайлером, она решила сделать ее незабываемой. Сегодня она отдаст ему не только свое тело, но и душу.

– Как тебе понравилась моя семья? – спросил он, когда остановился, чтобы открыть входную дверь и включить свет.

– Твои родители – замечательные люди.

– А Клео?

– Она само совершенство.

– Я думаю, она начинает любить тебя, – сказал Тайлер, и Мишень скептически уставилась на него. – Нет, я знаю это. Я могу читать Клео как открытую книгу.

– Какое это имеет значение? – огрызнулась она не в силах сдержать раздражения – настолько пустым казался ей сейчас этот разговор. Но, так как дверь была уже открыта, она нехотя скользнула вслед за ним в дом-яхту и остановилась потрясенная.

– Бог мой! – воскликнула она. – Здесь все по-другому!

Жилище Тайлер было похоже на холостяцкую берлогу – проигрыватель автомат, стол для карточной игры и огромный бар, казалось, теснили друг друга в заваленной всяким хламом гостиной, а со стены над камином свисали одиозные звериные шкуры.

– Чувствуешь себя лучше? – спросил он.

– Гораздо.

– В моей обители по-деревенски уютно, но здесь можно жить, а не только принимать гостей.

– Когда ты все это сделал?

– Под Новый год Клео помогала.

– Она славно потрудилась. Мне все здесь очень нравится. А что наверху? Там тоже все изменилось?

На верхнем этаже у Тайлера была спальня, в которой прежде стояла огромная водяная кровать с черным лакированным изголовьем.

– Абсолютно, Клео подарила мне все свое старое барахло.

– Можно я посмотрю?

– Пожалуйста.

Он взял ее за руку и повел по деревянной лестнице. Она остановилась и покачала головой, увидев новую деревянную кровать в стиле «кантри», покрытую одеялом с морским рисунком.

Стена в ногах кровати, обращенная к гавани, была сплошь сделана из стекла, от пола до потолка. У Мишель вдруг мелькнула мысль, что было бы совсем по-декадентски заниматься с Тайлером любовью на этой кровати, когда мимо проплывает какой-то корабль, и кто-нибудь внимательно наблюдает за ними. Это могло произойти в дневное время, или, вполне вероятно ночью, но тогда у корабля должны быть включены все огни. Только при этом условии все было бы действительно романтичным.

– Можешь везде погасить свет? – спросила она, и он нахмурился.

– Да. А зачем?

– Сделай это.

Он погасил, и она легко вздохнула. Все было похоже на романтические мечты. И теперь они не могли бесследно исчезнуть из памяти.

Но эта дивная обстановка напомнила ей о беде. Тайлер мог поменять автомобиль и мебель, но он не мог изменить своей сущности. Он оставался тем, кем был, и желать от него большего было бы тщетно.

«Не думай об этом сейчас, Мишель, – твердила она самой себе. – Веди себя так, как тебе хочется. Сделай все возможное, чтобы запомнить эту ночь. Утро наступит очень скоро…»

С бьющимся сердцем она приблизилась к нему, медленно стянула смокинг с его могучих плеч и бросила на ближайшее кресло.

И когда Тайлер попытался что-то сказать, Мишель прижала палец к его губам.

– Замолчи. Я хочу заниматься этим всю ночь, прошептала она. – И я просто не могу больше ждать…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ