Предложение повесы

— Ну и пусть. — Селеста говорила с легким акцентом. Каким — Флик не могла определить. — Не понимаю, при чем здесь его имя?

— Не имя, а семья. И даже не семья, а… В общем, все Кинстеры на удивление верные мужья.

Селеста скорчила гримаску, наклонила голову и сверкнула глазами. Затем выразительно провела пальцами по пышной груди, видневшейся из глубокого выреза. И снова встретилась взглядом с Флик.

— Надеюсь, — промурлыкала она, — этот Кинстер будет исключением.

Флик снова стало не по себе. Где только она нашла силы пересечь комнату! Поставив на столик стакан, Флик выскользнула за дверь.

— О Боже! — в ужасе воскликнула подруга Селесты.

Дверь закрылась. Флик остановилась в сумрачном коридоре. Ей хотелось куда-нибудь убежать. Но куда? Глубоко вздохнув, она подняла голову. Преодолевая тошноту и головокружение, не позволяя себе задумываться об услышанном, она направилась в бальную залу. Но не успела сделать и трех шагов, как из полутьмы кто-то возник.

— А вот и ты! Я уже несколько часов за тобой гоняюсь!

Флик изумленно уставилась на свою тетку Скрогс и, собрав остатки самообладания, присела:

— Добрый вечер, тетя. Не знала, что вы здесь.

— Неудивительно! Эти юные идиоты заморочили тебе голову, об этом я и хочу с тобой поговорить.

Схватив Флик за локоть, Эдвина Скрогс посмотрела на дверь дамской комнаты:

— Там дамы.

Флик не стала объяснять, почему не хочет туда возвращаться.

Эдвина осмотрелась и потащила Флик к увешанной гобеленами стене.

— Давай поговорим здесь. Никто не услышит.

От этих слов Флик похолодела. Леди Горация помогла ей разыскать тетку, и Флик навестила ее вскоре после приезда в Лондон. Исключительно из чувства долга: ее тетка неудачно вышла замуж, разошлась и теперь жила достаточно экономно, хотя в деньгах не нуждалась.

Родители Флик заплатили Эдвине Скрогс, чтобы та взяла Флик к себе, пока их не будет. Но как только пришло известие об их гибели, миссис Скрогс объявила, что не в состоянии содержать племянницу, и готова была вышвырнуть Флик из дома. К счастью, ее приютил генерал.

— Так вот, насчет тех юнцов, которые пускают вокруг тебя слюни. Забудь о них, слышишь? — Она поймала изумленный взгляд Флик. — Я обязана наставить тебя на путь истинный и сказать все, что думаю. Ты живешь у Кинстеров. В городе говорят, что их сынок положил на тебя глаз. — Эдвина вплотную приблизилась к Флик: — Мой тебе совет: не упусти свой шанс. Их семья — одна из самых богатых в стране, но они люди с гонором. Заполучи от него кольцо любым способом! — Ее глаза заблестели. — Дом у них огромный, всегда можно найти уединенную комнату и…

— Нет!

Флик вырвалась от тетки и побежала по коридору.

У входа в зал, переведя дыхание и сдерживая подступившие к глазам слезы, она услышала позади шаги и нырнула в зал. И — налетела на Демона.

Тихо вскрикнув, Флик наклонила голову, чтобы скрыть от него лицо. Он инстинктивно поймал ее, крепко ухватив за плечи.

— Что случилось?

Его голос звучал как-то странно. Не глядя на него, Флик покачала головой:

— Ничего.

Его пальцы превратились в стальные тиски.

— Проклятие, Флик…

— Говорю — ничего! — Она попыталась высвободиться. Он заслонял ее собой, и пока на них никто не обратил внимания. — Мне больно! — прошептала она.

Его руки мгновенно разжались и скользнули ниже. Она ощутила прикосновение его теплых ладоней, и ей до боли захотелось разрыдаться, броситься ему на грудь…

Нельзя.

Флик выпрямилась, сделала глубокий вдох и подняла голову.

— Ничего не случилось, — повторила она, глядя через его плечо на танцующие пары.

Сузив глаза, Демон смотрел в плохо освещенный коридор.

— Чем тебя расстроила тетка?

Он говорил спокойно, слишком спокойно. Но внутри бушевало пламя.

Флик тряхнула головой:

— Ничем!

Он всмотрелся в ее лицо, но Флик отвела глаза. Она была очень бледной.

— Кто-то из тех щенков?

Если так, он их убьет.

— Нет! — Она бросила на него полный презрения взгляд. — Все в порядке.

Он видел, каких усилий ей стоит держать себя в руках. Он не двигался, чтобы заслонить ее от глаз любопытствующих.

— Все в порядке, — повторила она уже более твердо.

Демон чувствовал, что она дрожит. Как ему хотелось увести ее куда-нибудь, обнять, сломить ее упрямство и выяснить, что случилось, но он не мог позволить себе остаться с ней наедине. Он и раньше терял над собой контроль рядом с ней, а теперь…

Он вздохнул, стараясь приструнить своих бесов. Крест, который он добровольно взялся нести, оказался слишком тяжелым. Не видеться с ней хотя бы в бальной зале или в перерывах между танцами было невыносимо. Но он сам сочинил эту пьесу и должен играть отведенную ему роль. Держаться от нее подальше.

Ради ее блага, ради ее безопасности.

Он страдал, видя, как она вальсирует с другими мужчинами. Но пока она не дает согласия выйти за него замуж и они не объявят о своей помолвке, он не будет танцевать с ней вальс. Он гораздо старше ее, имеет репутацию повесы, а она невинна, так что до официальной помолвки они не могут оставаться наедине.