Читаем Предместье полностью

Бусыгин. Ого!.. Послушай, это уже похоже на равность.

Нина(удивилась) . Что?..

Бусыгин. Может, ты меня ревнуешь?

Нина(испугалась) . Ревную?.. (Смутившись.) Ну да… Конечно, ревную. А разве сестра не может ревновать?

Бусыгин(забывшись) . Да какая сестра!.. (Опомнился.) Ну да, сестра - брата! Конечно, может. Если она его… Если она к нему хорошо относится…

Нина(неуверенно) . Ну конечно…

Бусыгин. Это в порядке вещей. Вон на Кавказе, так там даже до резни доходит… Ну, ты иди, а то опоздаешь.

Нина(очнувшись) . Да! Давно пора… Пойду… (Идет, но возвращается.) Послушай, а на Кавказе бывает так, чтобы сестра влюбилась в брата?

Бусыгин. Влюбилась?.. Нет, так не бывает.

Нина. Что ты говоришь? (Засмеялась.) А я-то думала…

Бусыгин(тоже смеется) . По-моему, это невозможно.

Нина(смеется) . Невозможно?

Бусыгин. По-моему, нет.

Нина(смеется) . А жалко… (Перестав смеяться.) А с тобой, знаешь, не соскучишься.

Бусыгин. Со мной? Никогда.

Нина. Ладно, я ухожу… Часа в два разбуди отца. Еда на плите, разогреете. Да посмотри за младшим братом, как бы он не сбежал.

Бусыгин. Не сбежит. Мы с ним договорились.

Нина. Смотри, отец на тебя надеется… Счастливо. (Подходит к нему ближе.) А с этой (жест в сторону домика Макарской) ты все же лучше не связывайся. Хорошо?

Бусыгин. Хорошо… Счастливо тебе…

Нина. Счастливо, братец. (Уходит.)

Бусыгин(помахав ей рукой, негромко) . Прощай, сестренка…

На пороге появляются Сильва и Макарская. Макарская смеется. Бусыгин стоит у ворот, им с крыльца его не видно.

Сильва. Итак, когда солнце позолотит верхушки деревьев…

Макарская(в дверях, смеясь) . Хорошо, хорошо… Счастливенько!

Сильва(деловито) . Значит в десять.

Макарская. В десять, в десять… (Исчезает, закрыв дверь.)

Сильва(сходит с крыльца, замечает Бусыгина) . А, мсье Сарафанов! (Подходит.) Жизнь бьет ключом! (Жест в сторону домика Макарской.) Слыхал?

Бусыгин. Слыхал.

Сильва. А чего ты затосковал? В чем дело? Сын ты здесь или бедный родственник?

Бусыгин. Тебе не кажется, что мы здесь загостились?

Сильва. Да нет, все нормально. Мне здесь уже нравится. Тебе тоже здесь неплохо. Дела идут.

Бусыгин. Какие дела?

Сильва. Я имею в виду сердечные.

Бусыгин. Ничего такого нет.

Сильва. Рассказывай, будто я не вижу. У вас бешеный интерес. Причем взаимный. На вас просто нельзя смотреть - плакать хочется.

Бусыгин. Брось. Она выходит замуж.

Сильва. Слыхал, но…

Бусыгин(перебивает) . И на днях уезжает. Вот и весь интерес… Хорошо мы погостили, весело, но пора и честь знать. Собирайся.

Сильва. Куда?

Бусыгин. Домой.

Сильва. Погоди… Зачем? У меня же в десять свидание.

Бусыгин. Оно не состоится. Какого черта ты суешься куда не следует? Ты что, не видишь, что с пацаном делается из-за этой женщины?

Сильва. А я-то тут при чем?

Бусыгин. Не валяй дурака. И никаких свиданий. Все. Мы едем домой.

Сильва. Ни за что. Не могу же я обманывать женщину.

Бусыгин. Можешь. Иди попрощайся. Скажи ей, что, когда солнце позолотит верхушки деревьев, ты будешь уже далеко.

Сильва. Слушай, что ты опять придумал?.. Мы вернемся сюда ночью, а?

Бусыгин. Зачем?

Сильва. Не вернемся?.. Тогда ты поезжай, а я…

Бусыгин. Мы поедем вместе.

Сильва. Почему?.. Слушай. У тебя какие-то планы, я понимаю. Но я-то ничего не знаю. За что я должен страдать? Объясни - тогда другое дело. Ты держишь меня в полной темноте. Это некрасиво. Друзья так не поступают.

Бусыгин. Хорошо. Раз мы друзья, я прошу тебя как друга: едем. Ты сам сказал, что ты мой друг.

Сильва. Ну правильно, друг. Но нельзя же сено на мне возить. С сестрой мне нельзя, с другой мне тоже нельзя, как же мне жить дальше?

Бусыгин. Короче, вот: если когда-нибудь ты постучишься в эту дверь(жест в сторону домика Макарской) , это плохо для тебя кончится. Понятно?.. Ну что? Ты остаешься?

Сильва. Черт с ней. Не ссориться же нам из-за женщины. Едем… Эту большую глупость я делаю только потому, что я тебя полюбил. В интересах мужской дружбы.

Бусыгин. Ладно, ладно…

Сильва. Жди меня здесь, я заберу гитару.

Бусыгин. Я зайду тоже.

Сильва. Э, лучше ты этого не делай. Там папаша, разговоры. Опять на два часа.

Бусыгин. Он спит. Я напишу ему записку.

Неожиданно появляется Васенька.

Сильва. А, прилетел, голубь!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии