Предмет вожделения № 1

Таня скинула халатик. Странно, но, обнажившись во второй раз, она уже не испытывала ни малейшего смущения перед Лешей. Ей словно передался его творческий азарт – она, как ни крути, сейчас была Лешкиным соавтором. Он художник – а она модель. Как Ахматова у Модильяни.

Таня надела белую свежевыглаженную рубашку – кажется, от Кардена.

– Застегивать? – спросила.

– Пока да, – мимоходом бросил сосредоточенный Леша. По его лицу было видно: он все еще думает над ракурсом и позой.

– А давай, – вдруг предложила Таня, – я встану на колени. Лицо закрою волосами. Руки сложу на груди, как в молитве. Получится – смиренная блудница.

Кающаяся Магдалина.

– А что… – задумчиво произнес Алексей. – Это мысль… Ты рубашоночку только расстегни, чтобы грудь была видна. Слегка, только слегка… Эротика – это всегда слегка…

* * *

Фотосессия заняла у Таня намного больше времени, чем она планировала.

Постепенно Леша вошел в раж. Кричал ей:

– Замечательно! Классно! Головку чуть правей!

Правей и выше! Выше, я тебе говорю, а не набок! Отлично! Божественно! Умница, Танька! Все модели отдыхают!

И вспышкой: «Пых-пых!» И снова:

– В камеру смотри! В камеру! Да не как баран смотри! Ты люби ее! Люби камеру! Люби! Представь, что за ней не я, а Ричард Гир стоит! Голый! Ты хоти ее, камеру! Ты себе эротику в глаза дай! Дай эротику в глаза!

И опять: «Щелк-щелк!»

И потом сразу подбегает Стеллочка, поправляет Тане прическу. Делает мазки по лицу кисточкой… А затем опять Леша целится аппаратом, бегает туда-сюда и кричит:

– Танька! Что ты стоишь, словно аршин проглотила?! Расслабься! Расслабься, тебе говорю! Правее голову! А взгляд – на камеру! На камеру, дура бестолковая!.. Нежнее, нежнее на нее смотри!

Под конец Таня чуть не ослепла от бликов. Глаза щипало, тело ломило.

«Не врут фотомодели, когда говорят, что у них работа тяжелая! – думала Татьяна. – Хотя чертовски приятно быть в центре внимания – ты принимаешь разные позы, художник вокруг тебя суетится, стилист причесочку поправляет!»

В итоге они отсняли всего-то несколько (как говорил Леша) «сюжетов».

Сначала такой: Таня (как она и предлагала) стоит на коленях. Волосы закрывают лицо, рубашка распахнута. Голова скорбно склонена… В другом варианте она по-прежнему стоит на коленях, но теперь словно у чьих-то ног… Голова ее отведена назад и вбок, будто в ожидании удара… Рука вскинута вверх, вроде она пытается от кого-то защититься…

«Мазохизм какой-то», – пробормотал по поводу этого сюжета Леша.

В другом варианте он снял Таню в агрессивном стиле «твоего любимого Ньютона – раз он, сволочь такая, тебе нравится». Получилось: абсолютно обнаженная Таня стоит в туфлях на высоченных каблуках, широко расставив ноги и опершись на левую руку, – а правой при этом зло закрывает лицо от фотовспышки.

«А это садизм», – со вздохом прокомментировал итоги этой съемки Леха.

Далее он настоял на четвертом, бытовом сюжете.

Таня стоит за гладильной доской с утюгом. (Откуда-то у фотомастера в хозяйстве и утюг нашелся, и доска.) Таня делает вид, что гладит ту самую карденовскую рубашку. Этакая скромница домохозяйка. Только из одежды на ней почему-то один лишь фартучек на бедрах… И туфли на высоченнейших каблуках.

После каждой серии вспышек (Таня от них уже обалдела), Леша бежал к компьютеру. Переписывал получившиеся снимки с цифрового фотоаппарата на жесткий диск – освобождал в аппарате память. Многие кадры тут же уничтожал – даже Тане не показывал, как она ни просила. При этом приговаривал: «Не надо заводить архива, над рукописями трястись…»

В итоге после трехчасовой съемки Леша вручил измученной Татьяне два CD (один, на всякий случай, – абсолютная копия другого). На каждом диске было больше полусотни отборных, прекрасных, мастерских фотографий – достойных (без дураков!) хоть «Хасслера», хоть «Плейбоя». И модель оказалась на диво хороша (Таня признавалась себе в этом без ложной скромности). И фотограф, конечно, был классным. Да и стилистка постаралась. (И от нее, оказывается, тоже много зависит!) – Ты только, Лешечка, со своего компьютера меня сотри, – сказала на прощание Татьяна.

– А что? – усмехнулся мастер, устало потирая глаза. – Боишься, я твои фотки в Интернете выложу? Голая знаменитость и все такое?

– А разве я знаменитость?

– После этой съемки будешь знаменитость. Фигурка у тебя, Танюшка, высший сорт… Может, как-нибудь сходим в ресторацию? Обмоем фотосессию?

– Ты же женат, чудило!

– Ах да! Ой, совсем забыл с тобой.

Таня расхохоталась.

Но за этим псевдосветским трепом она не забыла: настояла, чтобы Леша при ней выделил в своем компьютере в отдельной директории все ее фото и нажал delete. Нечего тут подпольную эротоманию разводить…

По поводу своего изображения, а также Интернета у Татьяны имелись собственные планы.

Глава 6

Девятое июля, среда.

День

Перед тем как освоить новый для себя рынок, Таня решила сперва его изучить.