Предначертание

Она была почти одного роста с Ханной; у ее золотистых волос, рассыпавшихся по плечам, был немного более темный оттенок, чем у волос Ханны. Взгляд карих глаз девушки был мягким, и в нем светилась мудрость.

– Привет, Tea. – Ханна инстинктивно почувствовала себя легко в ее присутствии. – Люпа рассказывала мне о Рассветном Круге, но я не совсем поняла.

– Он возник сначала как некая организация ведьм, – объяснила Tea. – Круг ведьм. Но он существует не только для ведьм. Этот Круг – для людей, и для вампиров, и для вервольфов, и для оборотней, и… ну, для всех, кто хочет помочь Ночным обитателям и людям ладить между собой. Они приходят сюда и встречаются друг с другом, а мы стараемся все объяснить.

Через несколько минут Ханна уже сидела на кушетке, держа в руках тарелку с фаршированными яйцами, и знакомилась со всеми.

– Это Джеймс и Поппи, – представила их Tea. – Джеймс – Редферн с материнской стороны… то есть потомок Майи. – В ее взгляде промелькнуло некое сожаление.

– Я не выбирал своих родителей. Поверь, уж точно не выбирал, – сказал Джеймс Ханне.

У него были светло-каштановые волосы и задумчивые серые глаза. И когда он улыбнулся, невозможно было не ответить ему улыбкой.

– Никто не выбирает своих родителей, Джеми, – подтолкнула его локтем Поппи.

В облике этой миниатюрной девушки ощущалась какая-то озорная мудрость. Над ее головой клубились рыжие кудри, а глаза были зелеными, словно изумруды. Ее волшебная, как у эльфа, красота показалась Ханне немного жутковатой… почти нечеловеческой.

– Они оба вампиры, – ответила Tea Ханне на ее невысказанный вопрос.

– Я не была раньше вампиром, – сказала Поппи. – Джеймс превратил меня, потому что я умирала.

– Для чего же еще нужен духовный супруг? – спросил Джеймс, и Поппи, усмехнувшись ему, подтолкнула его снова. Они явно влюблены.

– Вы – духовные супруги? – с какой-то тихой тоской спросила Ханна.

Ей ответила Tea:

– Видишь ли, в чем дело… что-то заставляет Ночных обитателей искать духовных супругов среди людей. Мы, ведьмы, считаем, что это действие какой-то Силы, которая вновь просыпается. Некой Силы, которая долго спала – может быть, с тех времен, когда родился Тьерри…

Теперь Ханна поняла, почему Люпа сказала, что она похожа на тех, кто принадлежит к Рассветному Кругу. Она была его частью…

– Но… это замечательно, – медленно произнесла она, пытаясь собраться с мыслями. – Я думаю…

Ханна не могла точно объяснить, почему она считает это замечательным, но у нее было ощущение, будто происходит что-то грандиозное, будто мир достиг какой-то важной поворотной точки и сейчас заканчивается какой-то цикл.

Tea улыбнулась.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Мы тоже так думаем. – Она повернулась и протянула руку к очень высокому юноше с приятным лицом, рыжеватыми волосами и светло-карими глазами. – А это мой духовный супруг, Эрик. Он человек.

– Всего лишь, – заметил парень, сидевший в противоположном конце комнаты.

Не обращая на него внимания, Эрик улыбнулся Ханне.

– А это Джиллиан и Дэвид, – представила очередную пару Tea, двигаясь по кругу. – Джиллиан – моя дальняя кузина, ведьма, а Дэвид – человек. Они тоже духовные супруги.

Джиллиан была крошечной, со светлыми белокурыми волосами, окружавшими ее головку шелковым облаком, и темно-фиолетовыми глазами. У Дэвида были темные волосы, карие глаза и худое загорелое лицо. Они оба улыбнулись Ханне.

Tea продолжала знакомить ее с остальными:

– Это Ракель и Квин. Ракель – человек… она была охотником на вампиров.

– Я им и осталась. Но я убиваю только плохих вампиров, – холодно произнесла Ракель.

Она была высокой, черноволосой и, казалось, в совершенстве владела своим телом. Глаза ее пылали зеленым пламенем.

– А Квин – вампир, – добавила Tea.

Квин был тем самым парнем, который отметил, что Эрик «всего лишь» человек. Он был очень красив, с правильными чертами лица, резко выраженными, но изящными. У него были черные глаза и такие же темные волосы, как и у Ракель. Он коротко улыбнулся Ханне, и хотя улыбка эта была красивой, в ней чувствовалась что-то раздражающее.

– Квин – единственный среди нас, кто может сравниться с тобой в памяти о прошлом. Его превратил в вампира Хантер Редферн еще в шестнадцатом веке.

На лице Квина снова вспыхнула улыбка.

– Вы случайно не жили в колониальной Америке? Может, мы там встречались?

Ханна улыбнулась в ответ, с интересом приглядываясь к Квину. На вид ему было не больше восемнадцати.

– Так вот почему все здесь выглядят так молодо? – спросила она. – Вся прислуга… я имею в виду, Нильсон и другие парни в форме. Они все вампиры?

Tea кивнула.

– Они все превращенные вампиры. Ламии – такие, как Джеймс, – могут взрослеть, если захотят. Но если человек превращается в вампира, он перестает стареть. Причем никого старше девятнадцати нельзя превратить в вампира: их тела уже не смогут измениться. Они просто сгорают.

Ханна ощутила странный озноб. Какое-то предчувствие охватило ее… Но прежде чем она смогла что-то произнести, в разговор вмешался новый голос:

– Ну вот, говорите о ламиях, а что же меня не представляете?

Tea повернулась к окну: