Предначертание. Том I

–Скоро сама всё увидишь, – парень улыбался, но от его улыбки ощутимо веяло едва сдерживаемым мандражом, и это еще сильнее укрепило меня в уверенности, что он собирается сделать очень важный и ответственный шаг, но на ум мне, будто назло, не приходило ни одной толковой версии. Я должна была предоставить Эйнару полную свободу действий и позволить ему самому найти нужный подход к родителям, сейчас мне следовало остаться на вторых ролях и без крайней необходимости не вмешиваться в развитие событий, но справляться с волнением становилось всё тяжелее и, чтобы поскорее разрубить это гордиев узел, я приложила магнитный ключ к домофонному замку и резко дернула за ручку.

Эйнар сразу занял место в авангарде процессии, а мы с Симкой пристроились в хвосте. Три пролета мы преодолели в тишине, нарушаемой лишь нетерпеливым цоканьем донельзя заинтригованной Симки, так и не заставившей парня раскрыть карты, и лишь на четвертом этаже Эйнар обернулся ко мне и почти беззвучно прошептал:

–Обещай мне не делать глупостей, что бы не случилось! Пожалуйста, Рина, просто пообещай мне!

–Что ты подразумеваешь под глупостями? – начало было я, тут же осеклась под пристальным взглядом Эйнара и без колебаний кивнула, – и ты тоже не делай глупостей, ладно?

–Одну глупость я уже и так совершил, когда позорно сбежал отсюда, испугавшись неудобных вопросов, – мрачно усмехнулся парень, – клянусь тебе, больше этого не повторится.

Я хотела открыть замок своим ключом, но не успела я достать связку из сумки, как дверь распахнулась изнутри, и я машинально попятилась назад.

–Рина, ты…, – осеклась на полуслове мама, увидев выступившего вперед Эйнара, и разительно изменилась в лице, – я думала, вы с Симой были на курсах. Рина, почему этот молодой человек снова здесь?

–Здравствуйте, Людмила Леонидовна! – голос Эйнара звучал на удивление спокойно, и пока мама боролась с охватившей ее растерянностью, парень сходу перешел к сути, – я здесь для серьезного разговора с вами и Виктором Геннадьевичем. Надеюсь, вы меня впустите? Если нет, то мы можем поговорить и на площадке, мне всё равно.

–Мама, дай нам войти, – попросила я остолбеневшую на пороге маму, – сколько нам еще тут стоять?

–Теть Люда, я тоже с ними, – высунулась из-за плеча Эйнара Симка, – не знаю, зачем, но Эйнар захотел, чтобы я тоже присутствовала.

–Заходите, – пропустила нас в квартиру мама, подозрительно покосилась на Эйнара и крикнула из коридора, – Витя, к нам делегация, встречай!

–Какая еще делегация? – проворчал безжалостно оторванный от вечернего телепросмотра отец, – я думал, это Рина со своих курсов пришла.

–Рина-то пришла, только, во-первых, не одна, а во-вторых, не с курсов, – сообщила мама, – иди посмотри, кто к нам на огонек пожаловал. Я так и думала, что они и не расставались, а Рина все это время водила нас за нос. Ну а Сима, получается, ей помогала

–Вот те на! – удивился показавшийся из зала отец и заинтересованно обозрел представшую перед ним картину, -Фима-Фима, как тебе не стыдно взрослым людям головы морочить? Небось, и своим родителям с три короба наврала? Уши бы тебе надрать, как следует! А ты, значит, и есть Ромео доморощенный, по которому наша Джульетта убивается? Звать тебя как, Ромео?

– Здравствуйте, Виктор Геннадьевич! Меня зовут Эйнар Мартис, – хладнокровие парня не подвело, но костяшки его крепко сжатых пальцев предательски побелели, – я прошу вас с Людмилой Леонидовной уделить мне немного времени и выслушать то, что я хочу сказать.

–А не спустить ли мне тебя с лестницы за наглость? – почесал в затылке отец, – благо, есть за что. Откуда мне знать, где вы с Риной эти два часа были? Мы ее на курсы английского отпускали, а оказалось, она к тебе побежала. Нехорошо это, юноша, как считаешь?

–Мы с Риной были на набережной, и Сима может это подтвердить, – от лица Эйнара словно отлила вся кровь, но его голос ни на мгновение ни дрогнул, – мне глубоко неприятны ваши намеки, и Рине, я думаю, тоже, поэтому я и хотел бы с вами объясниться.

ГЛАВА X

–Что ж, разувайся, раздевайся и проходи, раз ты здесь, -разрешил отец, не спуская с Эйнара испытывающего взгляда, – Фима, ты тоже на пороге не топчись …Чего в пол смотришь? Стыдно, небось? Знает кошка чье мясо съела! Эх, ремня бы вам всем троим выписать за то, что родителей ни во что не ставите, совсем совесть потеряли. А ты что встал, как вкопанный, Ромео? Давай сюда свою куртку, и марш в зал. Куришь?

– Курю, – не стал отрицать очевидного Эйнар, когда по исходящему от куртки запаху отец без труда сделал однозначный вывод, – если это большая проблема, я могу бросить. И прошу вас, не называйте меня Ромео, у меня есть имя, и я вам его уже озвучил. Мы же не в «Живых и мертвых», чтобы присваивать друг-другу погоняла.