Предначертание

— Артур, я очень тебя прошу: никогда больше не поступай так, или я пожалею обо всём, чему учил тебя. В мире и так слишком много зла, чтобы своими поступками приумножать его. Ты должен применять свою силу только ради благородных целей, или я перестану считать тебя своим сыном.

Тогда ещё Артур не знал, почему именно отец ушёл из армии. Он был ещё слишком мал, чтобы понять, что чувствует хороший человек, получивший приказ убивать ни в чём не повинных людей, и что он чувствует потом, когда расхлёбывает последствия невыполнения приказа. От трибунала отца спасло только заступничество хорошего знакомого из высших сфер. После этого никаких сомнений в том, продолжать службу или нет, уже не оставалось. Та история оставила свой след в жизни отца на всю жизнь.

Но Артур в то время всего этого знать не мог. Он просто сидел на коленях у отца и мысленно клялся себе, что никогда в жизни больше не обидит слабого. После того разговора всё пошло по-старому. Отец снова стал приветлив с ним, снова начал учить его тонкостям самозащиты, а в двенадцать лет Артур записался в секцию айкидо и уже сейчас готовился сдавать на чёрный пояс к великому удивлению тренера, у которого таких талантливых учеников раньше никогда не было.

Приобретённое Артуром сначала из отцовских уроков, а потом и из секции умение не давать себя никому в обиду заставляло не только сверстников, но и старших уважать Артура. Даже тогда, когда во время вечерних гулянок старшие приставали к кому-нибудь из мелких, требуя деньги, Артур не боялся говорить, если жертвой был кто-то из его одноклассников: «Да оставьте вы его, своих что ли денег мало?». Старшие относились к его встреваниям снисходительно и во многих случаях действительно отставали. Попробовал бы кто-нибудь другой из мелких так вякнуть!

Когда Артур почувствовал интерес к эротическим изображениям, старшие парни, да и девчонки с удовольствием рассказывали ему новые и новые подробности об интимной жизни. Когда после очередного конфликта с родителями Артур ушёл из дома, один из старшаков позвал его ночевать в достаточно неплохо оборудованный подвал. От этого подвала был ключ у Вовки Булыгана, работавшего обходчиком теплоузла, и потому там проходили регулярные тусовки дворовой молодёжи. Раньше Артура туда не приглашали, а теперь, видимо, решили, что время пришло. Там и произошло очное знакомство Артура с тыльной стороной уличной жизни. Как его кореша курили, Артур видел и раньше — этим удивить его было трудно. Он и сам пробовал несколько раз, но не получил от этого никакого удовольствия и решил больше не пробовать.

Однако здесь воздух был просто-таки пропитан табачным дымом. Казалось, что если подбросить вверх топор, он повиснет, не долетев до пола. На столе стояло несколько бутылок водки, что, впрочем, тоже не было неожиданностью.

Нельзя сказать, что конфликт с родителями Артур переживал легко. При этом он уже был в курсе, что многие люди любят заливать душевные переживания спиртными напитками. А на душе у Артура было очень невесело, поэтому от предложенных ста грамм, а потом ещё ста грамм он отказываться не стал. А потом… Сначала Артур увидел, как некоторые из ребят и даже девчонок торжественно извлекают из карманов какие-то таблетки и тут же глотают их.

Слава богу, Артур ещё не успел опьянеть, и у него хватило ума отказаться от предложенных и ему белых колёсиков. Согласись он побалдеть от таблеток после водки, неизвестно, что было бы дальше. А потом народ парочками начал расползаться по углам, где вскоре можно было разглядеть в полумраке подвала обнажённые тела, услышать тяжёлое дыхание и какие-то нечеловеческие звуки.

Артур почувствовал никогда доселе не знакомое дикое возбуждение и едва не протрезвел от этого зрелища. К нему подошла полузнакомая девчонка. Звали её, кажется, Машкой. На вид ей было не больше пятнадцати.

— Ну, что глазеешь? — сверкая блестящими от принятого алкоголя глазами, развязно спросила она. — Хочешь?

Артур даже ответить что-либо оказался не в состоянии. Для тринадцатилетнего пацана это было настоящим шоком. Впрочем, девица не стала дожидаться ответа. Она легко опустилась к Артуру на колени, провела рукой по волосам, потом по спине, приблизила свои губы к губам Артура…

Что было дальше, полупьяный Артур помнил плохо. Вспоминалось лишь то, что сначала был медленно нарастающий экстаз, ощущать который было явно приятно, потом жгуче-приятные ощущения в мужском органе и неизвестно откуда появившаяся мокрота, а потом резкий спад возбуждения, ощущение гадости в душе и самая натуральная тошнота…

Дальше всё пошло своим чередом. На следующий день Артур помирился с родителями, и больше серьёзных конфликтов между ними не возникало: родители поняли, что сын вырос, и подходить к нему надо уже со взрослыми мерками. А к старшим Артура после этой ночи тянуло всё меньше и меньше. Именно тогда Артур почему-то полюбил одиночество, результатом которого как раз и стало появление полностью отделённого от внешней среды внутреннего мира со своими законами и фантазиями.