Предначертанная Грону

Судя по всему, прикосновение к чужому мужчине тоже не входило в меню. Рут это запомнит. Она вспомнила, как отреагировала, когда Альфа потянулась к хвосту Грона. Раньше она не была собственницей, может, потому что Грон был ее единственной надеждой на будущее. Она пыталась убедить себя, что справиться со всем сама, сможет выжить в случае, если он когда-нибудь уйдет от нее или пострадает, как на другой планете, но было намного проще позволить ему заботиться о ней и вести себя так, как ему было привычно.

Что ж, первым шагом на пути к независимости было увеличение ее социальных связей. Ей нужны имена, она должна избавить Грона от необходимости говорить за нее. Она не ребенок.

— Рут, — сказала она, снова попытавшись ткнуть себя пальцем в грудь. Мужчина посмотрел поверх ее плеча на Грона, который что-то сказал, по-видимому, объясняя ее намерение, поскольку однажды они уже проходили это.

Мужчина повернулся к ней, явно воодушевленный. Он положил руку себе на грудь и произнес:

— Бру.

Рут задержала дыхание и перенаправила часть мозговой активности в уши.

— Ру? — попыталась она.

Боже, если ей предстоит пройти через это со всеми ними…

— Бру.

— Бррр?

Грон прислонился к ее спине, приблизив к ней свое лицо, и когда она посмотрела на него, очень медленно проговорил:

— Бру.

— Бру?

Мужчина, сидящий перед ней, что-то сказал и замахал. Ладно.

— Бру.

Затем Грон переключил свое внимание на Бру, что-то сказав, в том числе и ее имя. Он повторил сказанное, вытягивая букву «т» в конце. Бру боролся с произношением, но в конце концов осилил его, и Рут ему улыбнулась. Бру снова обменялся парой слов с Гроном, а потом они оба изобразили на лице подобие улыбки, нелепо оскалив зубы, вызвав у Рут приступ смеха. Она поцеловала Грона в щеку, чем спровоцировала новый раунд болтовни, и, судя по смущенному выражению лица Грона и игривому тону Бру, она предположила, что Грона дразнят. На всякий случай она провела пальцами по его шее.

Позади них послышалось больше голосов, и Грон развернул их лицом к остальным членам своей семьи. Вскоре Рут представили всем, начиная с его матери, которая явно пожелала быть первой, хотя и не выглядела счастливой. Насколько Рут поняла, мать Грона звали Грила, мужчину с седеющим мехом и ожерельем — Грисс, мужчину из леса — Крану, а молодого парня — Мруин. Имя Мруина было выговорить труднее всего. Парень оказался застенчивым и не особо разговорчивым, в то время как все остальные пытались научить ее правильному произношению его имени. Все это время Крану оставался угрюмым.

В конце концов Рут удалось выяснить, что да, Грила была в паре с Гриссом и Бру, хотя расспросы посредством мимики о том, кто из них отец Грона, были встречены растерянными и непроницаемыми лицами, пока Рут не сдалась. Она узнала, что Крану и Мруин на самом деле были братьями Грона, а он был их средним ребенком. Ей пришлось дважды перепроверить то, что Крану — брат Грона, поскольку он был тем еще засранцем, что, похоже, озадачивало семью. Думаю, парень обладал особой репутацией.

Альфа тоже была представлена. Ее звали Граста. Рут не могла понять, как Граста и Грила уживались друг с другом, поскольку Граста была альфой племени, но Грила явно управляла своей собственной семейной группой, включая ее супругов. Рут сомневалась, что две эти женщины сестры или связаны как-то иначе, так что понятия не имела какая там крылась история.

По мере того как сгущались сумерки, когда все ей представились и окружающие ее Гэндри начали в основном общаться между собой, Рут выпала возможность изучить нечто напоминающее большой лысый кокос. У всех был такой, но, насколько она могла судить, он был твердым, как камень, а под рукой не было никаких приспособлений, чтобы его расколоть. Почти вся остальная еда исчезла, и многие люди разошлись, когда дневной свет начал угасать.

В конечном итоге она дотронулась до руки Грона и с вопросом во взгляде подняла кокос. С минуту он не понимал, чего она хочет, явно ожидая, что она знает, что с ним делать. Затем, нахмурившись, посмотрел на ее рот. Грон забрал у нее кокос и вонзил в него один из своих огромных клыков, чтобы пробить скорлупу, как дырокол. Он снял кокос с зуба и услужливо протянул ей.

Рут была потрясена.

— Ты издеваешься? — вскрикнула она. — Так вот для чего эти зубы?

Грон удивился ее вспышке, явно решив, что чем-то ее рассердил. Она взяла у него кокос и посмотрела на проделанную им дырку. Скорлупа была толщиной в дюйм. Она могла просунуть в образовавшуюся дырку палец, который стал влажным от жидкости, плескавшейся внутри. Даже если их зубы не предназначались для убийства добычи, они были устрашающими. Одной лишь сокрушительной силой челюсти он, вероятно, мог прокусить ей руку, если бы захотел. Может, клыки использовались для борьбы друг с другом? То, что пускали в ход их предки и то, что не кануло в лету?