Катрин тоже поднялась, сопротивляясь желанию взять Марго за руку. – Я бы не смогла придумать лучше.
Марго с удивлением обнаружила, что верит этим словам.
К десяти вечера дети уже спали, кто где смог примоститься, да и родители не слишком от них отставали. Линда свернулась калачиком в объятиях Робин на одном конце дивана, Марго сидела на полу у другого конца дивана, а Катрин заботливо разминала ей плечи. Телевизор вещал программу местных новостей.
– Так лучше? – наклонившись вперед, нежно спросила Катрин. Ее губы коснулись уха Марго, а большие пальцы продолжали двигаться вдоль позвонков, массируя напряженные мышцы.
– Ммм… – Отклонившись назад к Катрин, Марго задрожала всем телом, чувствуя теплое дыхание, скользнувшее по ее уху. Колени Катрин слегка касались плеч Марго, и она оказалась окутанной теплом девушки. Горячее, тяжелое наслаждение медленно растекалось по телу, оставляя чувствительную Марго в ощущении возбуждения. – Я в раю.
– Так и есть, – прошептала Катрин. Волосы Марго дразнили своей шелковистой мягкостью ее руки. Она представила себе раннее утро, эти шелковые локоны, разметавшиеся по ее торсу и ощущение мягкой щеки Марго на ее груди. Желание ударило ее с такой силой, что она едва удержала стон, слишком велик был соблазн коснуться губами нежной шеи Марго. – Я рекомендую теплый душ и крепкий здоровый сон.
Марго повернулась, позволив себе положить голову на бедро Катрин и заглянуть в глубокие голубые глаза девушки. Наслаждение, порхающее у нее в животе, вспыхнуло от неприкрытого желания на лице Катрин. – А ты идешь?
Катрин кивнула, медленно ведя одним пальцем вдоль подбородка Марго, спустившись по ее шее и остановившись на маленькой впадине между ключицами. – Сегодня выдался трудный день, и ты устала.
Очень медленно, Катрин наклонилась и коснулась губами губ Марго. Это было лишь малой, но все равно невыносимо сладкой, толикой того, чего она желала. – Мне пора.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – прошептала Марго.
Комок застрял в горле Катрин и, на секунду, она закрыла глаза. Дрожащими пальцами, она коснулась влажной кожи над грудью Марго, прежде чем убрать руки. Когда Катрин встретила взгляд Марго, страсть в глазах девушки едва не сломала всю ее решимость. – Из-за тебя мне очень трудно помнить о том, почему нам нельзя спешить.
Губы Марго растянулись в удовлетворенной улыбке:
– Это хорошо.
Позади них, издала звук и, моргая спросонья, приподнялась на диване Линда. – Какое оживленное собрание.
Четыре подруги весело рассмеялись. Марго с неохотой поднялась и, протянув руку Катрин, вытянула ее с дивана на ноги. Пока Робин и Линда будили своих детей, Марго проводила Катрин к задней двери. Стоя снаружи, на крыльце, она обвила обеими руками шею Катрин и прижалась к ней. За мгновение до того, как их губы нашли друг друга, Марго хрипло прошептала. – Я обожаю твои прикосновения.
Катрин обняла Марго за талию и забылась в страстном поцелуе, чувствуя лишь грудь Марго, прижатую к ее собственной. Руки Марго ласкали ее шею и спину, в то время как бедро плотно вжалось между бедрами Катрин.
– Хм… я бы посоветовала заниматься этим наверху, – сухо заметила Линда, появляясь в паре метров от них.
Марго крепче уткнулась в объятия Катрин и лениво окинула взглядом подругу. – О, большое спасибо, сама бы никогда не додумалась.
Улыбнувшись, Катрин медленно отодвинулась от Марго. – Доброй ночи, Линда. – Она нежно поцеловала Марго. – Увидимся завтра.
– Будь осторожна по пути домой, – прошептала Марго, нежно погладив Катрин по щеке. Она смотрела, как Катрин спускается по лестнице и исчезает в ночи, затем повернулась к Линде. – Нашла время появиться.
– Да ты должна мне спасибо сказать, – рассмеялась Линда, обнимая Марго за талию, пока они возвращались в гостиную, – Прикинь, как было бы стыдно, наконец, придя в сознание, обнаружить себя голой на собственном заднем крыльце.
В памяти Марго мелькнул образ, когда Филлис застала ее с Терри, практически обнаженными в похожей ситуации. Казалось, это было в прошлой жизни. Марго нежно сжала руку Линды. – Если меня надо будет спасать, я подам сигнал.
– Думаю, с этим ты уже опоздала, – улыбнулась Линда, поднимая на руки одного из своих детей, пока Робин несла другого.