Предначертанная (СИ)

— Я был в космопорту, спешил на посадку, пройдя все регистрационные процедуры мы долго торчали в зале ожидания, рейс задерживали несколько раз. Тогда-то я и обратил внимание на девушку, которая выглядела слишком нервной, она постоянно оглядывалась, словно выискивая кого-то из толпы. Сначала я решил, что она кого-то ждет и ее спутники опаздывают, но с каждой минутой начал понимать: она спешит покинуть планету и нервничает из-за задержки. Вскоре нас запустили на борт, но и тут началась чертовщина: вылет снова задержали, теперь уже по причине поломки. За годы моих полетов гражданскими рейсами, впервые с одним несчастным вылетом было столько проблем. Позже я узнал, что причины задержки были липовыми, на самом же деле кого-то искали на борту. Сложив два и два я понял все. В следующий раз я увидел Веру покидающей борт Мирады. Но в этот раз я заметил, что движения ее были скованными, рублеными, будто ей что-то мешало при ходьбе, и присмотревшись, я обратил внимание на след чьей-то пятерни на ее шее, а по походке стало понятно, что ее били. Лицо было не тронуто, но по общей картине можно судить, что работал профессионал. Она меня заинтересовала в связи с моей сферой деятельности, ты и сам понимаешь, я знал, что если за девушкой отправляют наемников, проблемы не заставят себя ждать, поэтому намеренно добавил свой контакт в список экстренных. Остальное ты знаешь.

Молчал я долго. Сказать было нечего. Это был тот момент, когда в каких-то сферах жизни ты с легкостью решаешь проблемы, можешь просчитать шаги конкурента на несколько лет вперед, можешь с точностью до мелочей проанализировать ситуацию, а в каких-то моментах ты оказываешься таким идиотом, что и рассказать кому-то стыдно.

Но почему она не сказала, что у нее проблемы? Как же, сказала бы она. Я четко дал понять в том злополучном разговоре, что она может рассчитывать только на себя. Она так и поступила. Какой же я придурок. Никогда не прощу себя за это.

— Запроси ее медицинские документы. Ты на правах мужа можешь это сделать. Может там есть какая-то информация об этом. — заставил прийти в себя голос Макса.

Сразу же отправил запрос и моментально получил ответ. У нас такие аспекты документооборота давно роботизированные, на поступивший запрос робот моментально вышлет ту информацию, которая в наличии.

Открыв документы, я опешил. На ней действительно не было живого места на момент осмотра. Гематомы по всему телу, трещина ребра. Что? Подождите… След ботинка на ребрах, док даже фото приложила… Много фотографий…А вот и заметки дока к итоговому заключению:

“… изучив ушибы мягких тканей, могу сделать вывод, что пациентке были нанесены телесные повреждения. Прослеживаются четкие контуры кулаков, а также следы ботинок, предположительно, с металлическим носком. По расположению ссадин и гематом, предполагаю попытку сексуального насилия. При дальнейшем осмотре внутренних повреждений не было. Исходя из формы, силы удара, степени проявления, осмелюсь предположить, что подозреваемый — мужчина… “ Далее шло примерный рост и вес нападавшего, способного нанести такие повреждения.

А вот еще интересный факт:

“…пыталась сделать вид, что просто упала. Видела, что ей не поверили, но все равно придерживалась этой версии событий. Попросила заблокировать доступ к медицинским записям всем, кроме нее и врачей. Было отказано. К властям не обращалась. Заявила, что муж или другие граждане Мирады к этому не причастны. Заметки к выписке были оставлены на случай, если пациентка решит обратиться к властям.” В конце стояла электронная подпись Мирта Эри.

Этого дока я знаю лично, она лечила меня после одной, не очень удачной операции. Мировая женщина. Её опыту можно доверять. А чего стоят только её заметки… Не уверен даже, что Вера в курсе того, что с нее сняли побои и зафиксировали все по протоколу. Если бы она только призналась, Мирта могла бы обратиться от ее лица к властям, еще там, в больнице. Но без ее признания у него связаны руки. Пока она вменяема и в сознании, она вольна принимать такие решения, которые были ей угодны. Заставить ее никто не мог. Даже я, ее муж.

Глава 21. Семейный ужин

Меня выписали из больницы в тот же день, снабдив новой партией успокоительного. Это уже входит в традицию: после посещения больницы все новые и новые формы успокоительных появляются у меня в шкафчиках.

Вернулась в квартиру вместе с Алексом, Макс покинул наше общество еще в больнице, сославшись на срочные дела, но как-то он подозрительно переглядывался с Алексом. Вникать в эти закулисные игры не было ни сил, ни желания. Я просто хотела тишины.

Несмотря на индивидуальную палату, в больнице было шумно. Множество пациентов, врачи, снующие туда сюда, писк оборудования в палате. Хотелось просто сесть на диван в гостинной, сделать глоток ароматного кофе, и, наконец, выдохнуть.